– Я ошиблась, – прошептала она. – О последствиях не подумала. Нас не научили думать о последствиях.

– Этому никого и нигде не учат, самому приходится науку осваивать. Садись, не бойся.

Она села. Я похлопал ее по плечику, налил ей чаю, пододвинул горшок с медом. Она успела набраться хороших манер, поэтому лезть ложкой в горшок не стала. Я заметил, что рука Синдж дрожит – видимо, с непривычки: крысюки ведь чашками не пользуются.

Признаться, я чувствовал себя слегка виноватым. Она понимала, что ею управляли, а это значило, что ее помыслы известны посторонним. В том числе и из-за меня.

– Зачем ты позвал меня?

Пришлось напомнить, что позвал ее вовсе не я.

– Тама Монтецума, – прибавил я со вздохом. – Мои коллеги полагают, что тебе известно ее местонахождение.

– Да.

– На деньги Монтецумы мне наплевать. Точнее, мне самому они даром не нужны; но я не хочу, чтоб они снова достались тем, кто готов платить за всякие мерзости.

– Мне страшно, Гаррет. Очень страшно. Я не ждала, что эту женщину станут искать. Думала, раз она исчезла, все про нее забудут.

– У людей долгая память, Синдж. Особенно когда касается денег и обид. Советую это запомнить, вдруг пригодится.

– Спасибо. Уже пригодилось. Мне передали, Релианс сам не свой от злости из-за того, что я от него ушла.

– Я с ним потолкую, приведу в чувство. Так ты знаешь, где прячется Тама Монтецума?

Синдж призадумалась. Прошло несколько минут. Я терпеливо ждал, готовый принять любой ответ. Другие обитатели моего дома были не столь хладнокровны. Наконец она решила, что мне можно доверять, и утвердительно кивнула.

Забавно – и немного тревожно, – что Покойник не может забраться в ее мысли и остаться при этом незамеченным. Попрошу при случае, чтоб она меня научила, как замечать подобные вещи.

– Да, я знаю, где она.

– Отведешь меня туда?

– Гаррет, ты не врешь? Тебя правда деньги не интересуют? Или ты заодно с тем эльфом? – Она постучала себя по носику, давая понять, каким образом засекла Дотса.

– С Морли? Он, конечно, мне друг, но… ты права на его счет. За ним нужен глаз да глаз. Он разыскивает Таму прежде всего из-за бабок. А я… По ее вине погибло много людей, и некоторые из них находились под моей защитой. Я должен отомстить, хоть мне и не хочется. Честно говоря. Хоть я теперь и понимаю, что заставляло ее так поступать.

– Она страдает. И плачет. И никуда не выходит, сидит в своем убежище. Она там долго сидеть может, все подготовлено было заранее.

– На улицу ей и впрямь соваться нечего. Кто-нибудь наверняка узнает ее, не пройдет она и двух кварталов. – С трудом представляю себе Таму Монтецуму в слезах. Они ей не идут.

– У нее есть маски. Она просто ждет, когда о ней позабудут. – Поймав мой вопросительный взгляд, Синдж прибавила: – Она разговаривает сама с собой. Вслух. А я сумела подобраться близко. И подслушала.

– Между прочим, Фенибро с Релиансом приходили сюда, тебя искали. Несколько раз. И к Морли заглядывали, голову ему морочили.

– Дядюшке придется смириться. – Синдж поежилась. – Я отведу тебя.

– Морли пойдет с нами. Я его обуздаю, не волнуйся.

– Он расстроится. А медноволосая?

– Кто?

– Она в той же комнате, где и эльф. С ними твоя птица и что-то еще, что пахнет мертвечиной. Эта женщина была в том доме, где мы ловили оборотней. Кто она?

Осторожнее, Гаррет, лед тонкий.

– Моя приятельница.