– Детектив Карелла, – представился он. – Это дело веду я.

– Можно войти? – осведомилась она.

– Да, пожалуйста, – сказал Карелла, встал, обошел зеленые шкафы с папками и открыл перед ней дверцу в барьере. Дженеро, сидевший на противоположном конце комнаты, поднял голову от своей пишущей машинки и оглядел женщину с головы до ног, особенно пристально рассмотрев последние. Теперь и Карелла заметил, что ноги у нее очень стройные. Женщина уселась на стул рядом со столом Кареллы, закинув ногу на ногу, и Дженеро невольно присвистнул. Женщина как будто и не услышала. Мейер, сидевший за своим столом в кругу детективов, которые внимательно слушали разработанный им план операции, поднял голову и грозно посмотрел на Дженеро. Тот пожал плечами и снова принялся печатать.

– Я Джессика Герцог, – сказала женщина. – Я когда-то была замужем за Джереми.

– Здравствуйте, – сказал Карелла и умолк, выжидая продолжения. Джессика окинула взглядом комнату, словно желая оценить обстановку перед тем, как сказать что-то еще. Дженеро снова оторвался от своей пишущей машинки. На этот раз он уставился на ее грудь, видневшуюся в глубоком вырезе белого платья, полную и крепкую. Через секунду он потянулся за ластиком.

– Мне позвонил брат в субботу, – сказала Джессика. – Сказал, что завтра похороны. Думал, может, я захочу прийти. Но я, естественно, не могла там появиться. Мы ведь уже скоро шестнадцать лет как разведены. При всем моем уважении, это было невозможно.

– Почему, мисс Герцог?

– Ну как же, из-за Энн, разве вы не понимаете?

– Боюсь, что нет.

– Это ведь из-за Энн он меня тогда бросил. Я подумала, что может выйти неловко, понимаете? Прийти на похороны вместе с его нынешней женой?

– Да, кажется, теперь я понимаю...

– Поэтому я сказала, что не смогу прийти. Надеюсь, Мартин меня понял.

– Мартин?

– Ну да, мой брат. Это ведь он познакомил меня с Джереми, когда я только что приехала сюда.

– Простите, мисс Герцог, но откуда, собственно, вы приехали?

– Из Израиля.

– А-а!

– У меня до сих пор ужасный акцент, я знаю.

– Да нет, что вы! – сказал Карелла.

– Нет, я знаю, так что не обманывайте, пожалуйста. Я здесь уже девятнадцать лет и до сих пор не научилась как следует говорить по-английски. Я приехала сюда продавать израильские облигации – я тогда была капитаном израильской армии, – пояснила она, и Карелла вспомнил, как она только что оглядела комнату – словно оценивала позицию. – Ну, это было давно, мне тогда было только двадцать два. Я осталась жить тут, но время от времени езжу в Тель-Авив. У меня там мать. Но все мои друзья теперь тут, и брат, конечно, тоже. Мне было бы трудно вернуться туда насовсем.

– Так вы говорите, с мистером Ньюменом вас познакомил брат?

– Да. Мы полюбили друг друга и поженились. А через два года он встретился с Энн и попросил меня о разводе. Бывает, знаете ли.

– Бывает, – согласился Карелла. Зачем же она все-таки пришла? Он ждал.

– Брат мне сказал, что Джереми умер от снотворного. От того, что принял смертельную дозу снотворного.

– Да, это было установлено при вскрытии.

– Да, но этого же не могло быть, понимаете?

– Не могло? Почему?

– Ну, понимаете, я была за ним замужем всего два года, но когда живешь с человеком, то узнаешь его очень близко, и я вам говорю, что Джереми не мог бы принять даже одной таблетки снотворного, не то что такую огромную дозу, какую он якобы принял.