– Ян! Ты как вообще, в порядке?

– А ты как думаешь? – огрызнулся я.

– Да не дергайся, чё ты, – обиделся Макс. – Тут все свои. То, что скрутить тебя попробовали – так думали, так лучше будет. Чтоб шуму не поднимать перед окнами. У этих сволочей слух собачий.

Я вздохнул, чуть расслабился.

– Да я понял. Извините, психанул. Там… Там, кажется, дочку мою в пирамиду затащили.

– Херово, – покачал головой Макс.

– Ты только не думай лезть туда, сломя голову, – хриплым усталым голосом проговорил тот, что с автоматом. – Только зря подставишься. Да и нас всех подставишь.

– А что предлагаете? Здесь отсиживаться?

– Ишь ты, герой нашелся! – зло проворчал белобрысый, все еще потирая локоть. – У тебя получше план есть?

– Да не собачьтесь вы! – снова вклинился Макс. – Все на нервах, ясное дело. Но надо вместе держаться. Ян крутой рукопашник. Да и вообще, крепкий парень. Я думаю, полезен будет.

– Как говорил наш инструктор, охват бицепса на скорость пули не влияет, – скептически отозвался автоматчик. – Стрелять-то умеешь?

– Не особо, – не стал врать я. – Так, в стрелковом клубе баловался. А что, есть из чего?

– Посмотрим, – уклончиво ответил тот и, шагнув ближе, протянул руку. – Сергей.

Я ответил на рукопожатие, и сбоку в лицо вдруг ударил луч небольшого фонарика. Это Макс осветил меня, потом быстро пробежался по сторонам, выхватывая из темноты лица собравшихся.

– Сергей Иваныч, из нашего отряда. А это Ромка Баталов. Антон Куликов. Опера из центрального отделения…

Лица у всех были мрачные, напряженные, поблескивающие от пота. Белобрысый Роман и Антон Куликов оказались даже моложе нас с Максом – на вид лет по двадцать пять, может, чуть больше. Сергей был самым старшим, уже явно за сорокет.

С Максимом Гончаровым мы и правда года три занимались вместе в одной секции по айкидо, да и потом периодически общались. Он сходил в армию, потом работал в разных силовых структурах. По-моему, начинал с вневедомственной охраны, но осел в итоге в СОБРе. Работа была вполне по нему – легких путей он никогда не искал, парнем был крепким, рисковым и с каким-то обостренным чувством справедливости. Может, из-за того, что семья у него была довольно неблагополучная. Ему рано пришлось повзрослеть. Лет в пятнадцать уже выгнал из дома бухарика-отчима, поколачивающего мать и младших братьев.

Друзей у меня было немного, но, пожалуй, именно его я был рад сейчас увидеть больше остальных. Может быть, потому, что именно он подходил под выражение «с ним бы и в разведку пошел». Простоватый, говорливый, но надежный парень, которому вполне можно довериться.

– Гончар, убери ты свет! – одернул Макса старший. – Слепишь только.

– Да я маленько, – буркнул тот. – Чтоб хоть рожи наши увидеть. Надоело уже в потемках шариться…

– Нашел время…

Но я заметил, что даже тех кратких мгновений, что по мне скользил луч фонаря, старшему хватило, чтобы окинуть меня цепким, изучающим взглядом.

– Где затоварился? Военторг какой-нибудь разграбил? – продолжил он допрос.