Еще я был приятно удивлен тому, что полиция и другие силовые структуры вполне эффективно действовали во время катаклизма. Все же в обычное время на силовиков много критики сыпется. Но все же ребята, даже в таких экстремальных условиях, сумели завалить кучу всякой нечисти и даже с десяток жнецов. И это только тех, о которых Макс рассказал.

Эх, если бы у нас на территории города была полноценная военная часть – может, вообще вся ситуация складывалась бы по-другому. Хотя, подозреваю, арраны тоже действовали бы по-другому. Наткнувшись на серьезное сопротивление местных, скорее всего на время позабыли о своем турнире и объединились против общего врага. Они же не идиоты.

Партизаны расположились на одном из предпоследних этажей, забаррикадировав наглухо лишние проходы, а оставшиеся укрепив стенками из уложенных друг на друга мешков цемента и других подручных материалов. Внутри лагеря теплились островки света, и люди теснились вокруг них, как мотыльки. В основном в качестве источников света использовались фонарики, но кто-то жег и небольшие костерки – ощутимо тянуло дымом.

– О, вы с пополнением, что ли? – окинув меня взглядом, спросил один из бойцов на входе.

Впрочем, боец – это громко сказано. Невысокий худощавый дедок с седой бороденкой, крепко за шестьдесят, в самом что ни на есть настоящем ватнике, наброшенном поверх синего рабочего комбинезона, штанины которого заправлены в высокие сапоги, не то резиновые, не то кирзовые. В руках – видавшая виды охотничья двустволка, в уголке рта – какой-то хитрый мундштук с тлеющим в нем окурком сигареты.

– Все-то ты заметишь, бать, – усмехнулся Макс. – Да, повезло, наткнулись на моего старого знакомого. Рус где?

– Да всё там же, где ж ему быть-то. Думу думает.

Дед, не спуская с меня внимательного, с прищуром, взгляда, мотнул головой в сторону пятна света от подвешенного к потолку фонарика. Там, сбившись в тесный круг, что-то обсуждали несколько бойцов в полной выкладке. Черная форма СОБРа, бронежилеты, балаклавы, у некоторых – жесткие щитки, похожие на мотоциклетную броню.

Ротный, скорее всего, вон тот седоватый крепкий мужик в центре, с рассеченным виском, бурым от запекшейся крови. Он что-то чертил на полу осколком кирпича, комментируя короткими фразами и время от времени странно дергая щекой, будто от тика. На вид – уже крепко за пятьдесят, смуглый, возможно, с кавказскими корнями. Странно. Такие обычно или в штабах уже где-нибудь на теплых должностях, или вообще на пенсию выходят по выслуге лет. Но на этом «полевая» экипировка смотрелась, как вторая кожа.

– Два заряда здесь, два – здесь… Если повезет – лестницу обрушим…

– Но мы тогда и сами здесь застрянем. Может, все же уходить?

– Я вот тоже за то, чтобы сваливать. Лучше даже утра не ждать.

– Куда? Тем более с такой толпой гражданских? Вот то-то же…

– Да какие у нас еще варианты-то? Рус прав. Просто тянем время, отбиваемся от чужих… И ждем подкрепления.

– Как его вызывать? Связи так и нет!

– Рано или поздно кто-нибудь придет. Если, конечно, не по всей стране такая херня творится…

При нашем приближении командиры прервали обсуждение.

– Все чисто, – доложил Сергей. – На нижних этажах нашли гражданского. Оказался знакомый Гончара.

Рус, дернув щекой, вперился в меня взглядом. Я подавил желание спрятать правую руку за спиной. Наруч вроде не выглядывает из-под рукава, а жест этот может показаться подозрительным.