Медсестра помогла Эбби надеть стерильный халат и перчатки размера шесть с половиной.

— Кто будет изымать сердце? — спросила она.

— Доктор Фробишер из команды Тарасова. Я уже с ним работала, — сказала Вивьен. — Скоро должен подъехать.

— Как насчет переезда Джоша?

— Тарасов позвонил десять минут назад. Они получили все анализы Джоша и подготовили операционную.

Вивьен нетерпеливо смотрела на тело Карен.

— Я бы и сама извлекла сердце. Где этот чертов Фробишер?

Они подождали десять минут. Пятнадцать. Интерком возвестил о новом звонке Тарасова. Тот интересовался, как подвигается жатва.

— Пока никак, — ответила Вивьен. — С минуты на минуту ждем доктора Фробишера.

Наконец медсестра сообщила по интеркому, что доктор Фробишер приехал и переодевается.

Еще через пять минут в операционной появился Фробишер. С его мясистых рук капала вода.

— Перчатки девятого размера, — потребовал он.

Обстановка в операционной сразу же стала напряженной. За исключением Вивьен, никто из присутствующих не работал с Фробишером. Свирепое выражение его лица отнюдь не располагало к разговорам. Медсестры молча и проворно помогли ему надеть халат и перчатки.

Встав к столу, доктор Фробишер критически обвел глазами собравшихся и объект жатвы.

— Что, доктор Чао, опять неприятности? — спросил он.

— Как обычно, — ответила она и кратко представила собравшихся. — Доктор Лим займется почками. Мы с доктором Ди Маттео, если понадобится, будем ассистировать.

— Что с пациенткой?

— Сильнейшие травмы головы. Ее мозг мертв. Все необходимые документы на донорство органов подписаны. Возраст — тридцать четыре года. До катастрофы была практически здорова. Анализ крови произведен в полном объеме.

Рука Фробишера со скальпелем замерла над грудью Карен.

— Есть еще что-то, о чем я должен знать?

— Больше ничего. БОНА подтверждает высшую степень совместимости. Можете мне верить.

— Терпеть не могу, когда мне так говорят, — пробормотал Фробишер. — Хорошо, давайте-ка лучше быстренько глянем на наше сердечко и убедимся, что оно в хорошем состоянии. Потом отойдем от стола и не будем мешать доктору Лиму заниматься его делом.

Фробишер приложил скальпель к груди Карен Террио и одним быстрым движением произвел вертикальный разрез, обнажив грудину.

— Пилу для грудины, — потребовал он.

Хирургическая медсестра подала ему электрическую пилу. Эбби держала расширитель. Когда Фробишер принялся разрезать грудину, она невольно отвернулась. Ее слегка тошнило от визга дисковой пилы и запаха костной пыли, чего никак нельзя было сказать о Фробишере. Его руки двигались быстро и умело. Очень скоро он добрался до грудной полости. Скальпель замер возле околосердечной сумки.

Самой грубой частью операции был распил грудины. Дальнейшие действия отличались гораздо большей деликатностью. Фробишер вскрыл мембрану.

Увидев бьющееся сердце, он удовлетворенно хмыкнул.

— Ваше мнение, доктор Чао? — спросил он у ассистентки.

Вивьен молча и с каким-то благоговением проникла глубоко в грудную полость. Казалось, она ласкает сердце. Пальцы гладили его стенки, ощупывая каждую коронарную артерию. Сердце энергично билось в ее руках.

— Какое прекрасное сердце, — тихо сказала Вивьен, сияющими глазами взглянув на Эбби. — Будто специально для Джоша.

Заверещал интерком.

— Звонит доктор Тарасов, — послышался в динамике голос дежурной медсестры.

— Передайте ему, что сердце выглядит замечательно, — сказал Фробишер.