Андрей не ответил, даже головой не мотнул.

– Не ватман… – печально констатировал Брагин. – Совсем не ватман…

Спецназовец – тот самый крепыш с автоматом – защёлкнул наручники на запястьях арестанта, и в этот момент Смирнов неожиданно «включился»:

– Вы… что вам от меня надо? Что я сделал?

– А я думал, вы до управления будете молчать… – рассмеялся Фёдор Семёнович.

– В чём меня обвиняют? – будто не слыша его, продолжал Смирнов. – Снимите наручники!

– Вы подозреваетесь в шести убийствах, – посерьёзнев, ответил Брагин. – И крепко подозреваетесь, господин Смирнов, очень крепко. А обо всём остальном мы поговорим в управлении.

– Вы не имеете права!

– Имею.

– Нет!

– При желании можете на меня пожаловаться, – пожал плечами подполковник. – Вам будет предоставлена такая возможность.

И кивнул.

Спецназовцы потащили задержанного к фургону, но в тот миг, когда Смирнова разворачивали, на его губах появилась надменная улыбка.

Как будто его не в полицейскую машину вели, а он милостиво разрешал слугам донести себя до кареты…

…Его усадили на стул, пристегнули к столу и велели помалкивать. Ему такой подход не понравился, но кого это волновало – правила есть правила. В настоящий момент Смирнов официально подозревался в убийстве, и не просто в убийстве, а в серии смертей, исполнителя которых ушлые журналисты наградили кличкой Филин. И именно поэтому обращались с ним соответственно, то есть – предельно жёстко.

Убивал Филин только женщин, только ночью и удары наносил обязательно сверху – за это и получил эту кличку. Убивал нечасто, раз в несколько недель, и ошибку допустил всего одну – убил сослуживицу по прежней работе. Потянув за эту ниточку, Брагин сумел вытащить преступника на свет божий.

– Ну что, господин Смирнов? – Подполковник опёрся на стол сжатыми в кулаки ладонями и угрюмо посмотрел на маньяка. – Допрыгались?

Борис Литвинов уселся на стул сбоку от задержанного и скрестил руки на груди.

– Я до сих пор не понимаю, на каком основании вы меня сюда притащили, – дрожа всем телом, ответил Андрей. – Меня в чём-то обвиняют?

– Вас задержали за нападение, то есть – за покушение на убийство Валерии Сулиной. Она, к слову, сейчас побои у врача снимает.

– Да какие там побои… – пробормотал Андрей.

– Кроме того, имеется видеозапись, – с нажимом продолжил подполковник, – на которой отчётливо видно, как госпожа Сулина садится в вашу машину. Плюс – запись вашего разговора, включая финальную его часть.

Андрей злобно сверкнул глазами, но промолчал.

– Что скажете?

– Плохо помню, что происходило в машине, – нехотя протянул Смирнов. – Но для протокола скажу, что Валерия мне всегда нравилась и я ни за что не причинил бы ей вред.

Брагин улыбнулся, как будто услышал то, что ожидал, раскрыл папку, взял одну из лежавших в ней фотографий и показал задержанному:

– Узнаёте?

Смирнов мельком глянул на фото и отвернулся.

– Вижу, узнали, – кивнул подполковник.

– Это вы видите, – уточнил Андрей. – Я ничего такого не говорил.

Полицейский достал следующий снимок:

– А эту женщину помните?

И снова Смирнов удостоил фото лишь мимолётным взглядом.