А потом я просчиталась. Слишком много гнева, слишком рано выплеснувшегося в разговоре. Слишком много «можешь себе представить, что эти белые…». Слишком много «полицию – нахуй». Мы обе прошли через школу «Работай вдвое больше – получи вполовину меньше», но, уверена, она по прежнему считает это приемлемой платой за вхождение в общество. Все так же подстраивается, ожидая, что ее выберут. Так и случится. Потому что это искусство – быть черным, упорно трудиться и казаться безобидным. Это все про нее, и ей неловко, что я не такая.

Мне бы хотелось верить, что я не стремлюсь быть упорной, потому что знаю о жизни больше. Но иногда я смотрю на нее и думаю: может быть, проблема не в ней, а во мне? Может, дело в том, что я слабая и слишком чувствительная. А может, проблема в том, что я офисная шлюха.

– Они никогда не позволят тебе иметь столько власти, сколько ты хочешь. – Мои слова продиктованы завистью, и мне интересно наблюдать за тем, как Арья колеблется: продолжать ли ей играть свою роль или принять мою откровенность? Она наклоняется ближе, и я чувствую ее запах: это типичный сладкий аромат любой чернокожей девушки – масло жожоба, лосьон с ароматом розы, кондиционер для волос «Блю Мэджик».

– Откуда тебе знать? Ты по прежнему выпускающий редактор, уже три года, – отвечает она. Я могла бы сослаться на то, что опыта у меня все таки побольше, но это было бы нелепо. Наши годовые зарплаты различаются ровно на сумму месячного платежа по образовательному кредиту.

– Нам только что прислали корректуру той серии книг о купании. Сможешь ей заняться? – говорю я, отворачиваясь. Я проверяю телефон, надеясь увидеть сообщение от Эрика. Какое то подтверждение того, что первое свидание и впрямь прошло хорошо, или свидетельство, что ему не терпится увидеть меня сегодня. Я раздумываю, не отправить ли ему исчерпывающий список того, что ему разрешено со мной делать, чтобы мы были на одной волне, но получившийся черновик выходит слишком в стиле Хельги Патаки . Несколько раз я пытаюсь его переписать, но потом сдаюсь и отправляюсь на поиски Кевина, который и купил права на рукопись, спровоцировавшую этот пиар кошмар – иллюстрированную книжку по истории для юных консерваторов, лирическое рассуждение на тему радикализма либеральных медиа и мученичества земледельческих штатов.

* * *

Справедливости ради, стоит отметить, иллюстрации в этой книге – это что то. Угрюмые гуашевые закаты над лагерем конфедератов. Насупленное облачко над головой Линкольна, когда он вглядывается в будущее, разочарованный состоянием своей партии. До жути похожие на фото сцены городских преступлений.

Кевина я нахожу расхаживающим по своему кабинету в одном носке и говорящим по телефону, в то время как его политическую агитку без возрастных ограничений сметают с полок магазинов. А потом я вижу Марка. Своими дальнейшими действиями я похвастаться не могу – я вылетаю на лестничную клетку и задерживаю дыхание. Из всех мужчин, с которыми я переспала на работе, этот обошелся мне дороже всего. Утверждение, что не стоит гадить там, где ешь, имеет силу только в том случае, если тебе платят столько, чтобы на еду хватало. Офисные отношения были, по большей части, главным бонусом моей работы.

Майк – маленькие пальчики, жаргон младшего сотрудника отдела кадров – вводит меня в курс дела в первый день на работе, пока я уговариваю его снять штаны. Джейк из айти поднимается по лестнице ровно в 18:00 и дышит мне в шею, сообщая о привилегиях системного администратора, которыми он воспользуется, когда будет рассматривать мою заявку в службу поддержки насчет замены сломанного монитора.