– Ты должна чувствовать и вести себя как жрица любви. – Он слабо улыбнулся. – Ты быстро схватываешь урок, Джейн. А когда мы закончим этот, я преподам тебе другой. – Мучительно медленно он начал входить в нее, шепча на ухо: – Мы еще только начали игру с перьями. И я знаю много мест, которые можно ласкать ими, чтобы вызвать возбуждение.

– Ты ошибся, – пробормотала Джейн, глядя в окно, сквозь которое начали пробиваться рассветные лучи.

– В самом деле? – Руэл сильнее прижался к ней. Его пальцы лениво перебирали золотистые пряди, рассыпавшиеся по плечам. – Никогда бы не подумал, глядя, как ты реагируешь.

– Ты заставил меня почувствовать… – Джейн поняла, что опоздала. Руэл знал, что именно он заставил ее пережить и перечувствовать в эти последние часы. Она находилась полностью в его власти, согнутая, как веточка ивы в бурю. И как только он пожелает, тело ее снова откликнется на его призыв.

Но в то же время Джейн начинала ощущать необыкновенную легкость.

– Я больше не боюсь тебя.

– Я и не подозревал, что ты боялась меня.

– А мне казалось, что ты все знаешь про меня. Я не очень умело скрывала свои чувства. – Она смотрела невидящими глазами на бледные солнечные зайчики, игравшие на ярко синем ковре. – Но ты не мог знать почему.

– А сейчас ты скажешь мне?

– Я боялась, – прошептала Джейн, – что ты сможешь снова возродить мою любовь к тебе.

Он напрягся.

– Любовь?

– Я полюбила тебя… И боялась, что это чувство вернется ко мне.

– Думаю, что этого не случилось.

– Нет. Это ушло бесследно. Я ощущаю в душе пустоту, как если бы она была наполнена тяжелым песком, а теперь его взяли и высыпали.

– Большое облегчение. Вне всякого сомнения.

– Одно время в Казанпуре я думала, что ты мог бы быть…

– Я мог бы быть? Продолжай…

– Неважно. Сейчас это не имеет значения. – Джейн почувствовала, как все вокруг начало расплываться. Опять приступ лихорадки. Надо не забыть принять квингбао. – В тебе было что то от китайского мандарина.

– Кто это еще такой?

– Ли Сунг говорил, что это такие люди, которые могли оказывать влияние даже на императора при помощи магии. Никто не умел управлять моими чувствами, как ты. Словно ты и в самом деле владел какими то магическими заклинаниями. Тебе всегда удавалось заставить меня почувствовать себя… беспомощной. – Голос Джейн дрогнул, и она прошептала: – Я страшилась, что ты сможешь превратить меня против воли в такую же…

– … шлюху, как твоя мать?

– Да. Мне казалось, что проклятье тех мест никогда не оставит меня. И что судьба только дожидается возможности, чтобы затянуть меня туда снова. – Она печально улыбнулась. – Магия мандарина могла одолеть мою волю. Но теперь я знаю, что этого не произойдет. Тебе принадлежит мое тело. Но не моя душа. Ты ничего не сможешь изменить в ней. Когда я уйду отсюда, я останусь такой же, какой и была. Я победила тебя, Руэл.

– Не спеши. Это только начало.

– Ты бы мог добиться успеха, если бы вызвал в памяти прежние дни. – Она взглянула на помятую маску, что лежала на невысоком столике у кровати. – Шелковые занавеси, благоухающие комнаты… Это не то, что могло бы вызвать детские ощущения.

– Кажется, я и в самом деле допустил ошибку. А что могло бы вызвать те впечатления?

– Простыни, пахнущие грязью, потом и мочой. Чашка из красного стекла с опиумной трубкой, которую курила моя мать, наблюдая, как Француженка пересчитывает жалкие гроши, полученные от очередного посетителя… – Джейн закрыла глаза.