Я останавливаюсь в очередной раз перед большим трехэтажным домом. Перед въездом имеется сточный желоб, да вот невезенье – ставни обычные.

– Это настоящая западня для крыс, – вздыхает Толстяк. – Мы ничего не добьемся, приятель.

Его жена настроена не более оптимистично. Я задаю себе вопрос, стоит ли продолжать поиски, когда замечаю небольшого роста парнишку – рассыльного из мясной лавки, который катит на велосипеде Симпатичный паренек. Величиной с пучок редиски, подстриженный под филлоксеру, с искрящимся, словно стакан воды Перрье (поставщик покойного Его Величества короля Англии), взглядом; одетый в униформу подручного мясника; сам мясник, сын мясника, будущий отец мясников (у него, очевидно, будут сыновья), он повинуется жесту и прижимается к моей машине

– Месье?

– Скажи-ка, пострел, ты, должно быть, всех здесь знаешь?

– Не всех, – исправляет меня скромный разносчик разрезанных на части животных.

– Слушай внимательно, я ищу друзей, которые живут в парке недалеко от Сены в достаточно большом доме, на окнах которого имеются жалюзи. Ты представляешь, о чем я говорю? У них есть американский желто-голубой автомобиль плюс, возможно, грузовичок «403», и сами они, по всей видимости, американцы, что меня не удивило бы. Ты можешь мне что-нибудь сказать на сей счет?

Парнишка решительно менее глуп, чем заставляет предположить его одеяние Он задумывается, как «Мыслитель» Родена, и с таким остервенением нажимает на звонок своего велосипеда, что я сдерживаю себя, чтобы не дать ему затрещину

Угнетающе истекают секунды. Специалисты на мысе Канаверал, ожидающие старта межзвездной ракеты, не более напряжены, чем этот мальчишка в данный момент.

Наконец разносчик антрекотов кивает головой

– Послушайте, – произносит он волшебным голосом кастрата (чтобы иметь тембр такой высоты, целые поколения в его роду, от отца к сыну, должны были быть кастратами). – Послушайте...

Совершенно излишняя рекомендация. Я слушаю с такой интенсивностью, что мои евстахиевы трубы трещат от нетерпения. В спину мне дышит Толстуха, а сзади Берю зевает так сильно, что возникает нехватка воздуха, и я вынужден закрыть мой дефлектор.

– Я знаю людей, у которых такой дом, как вы говорите... Но у них нет такого автомобиля, как вы говорите. Как вы говорите, дом находится около Сены, со стороны Беговой аллеи, его нельзя заметить с дороги, потому что из-за деревьев его не видно. А людей, о которых вы говорите, там нет, поскольку они в отъезде...

Я прерываю оратора

– Если я тебе дам хорошие чаевые, ты согласишься нас туда проводить?

– Да, месье

Ни малейшего колебания, его непосредственность есть свидетельство сильной души, умеющей принимать ответственные решения.

И вот распределитель лже-филе приподнимается на педалях, подражая крылатому гонщику, преодолевающему крутой перевал.

Я следую за ним. Кожаная сумка бьет его по заднице... Первая аллея, вторая, третья – кто даст больше? Никто! Продано! Мы производим перегруппировку перед заржавевшими, как мужское достоинство Робинзона накануне прибытия Пятницы, металлическими воротами. Первая же констатация разогревает мне сердце не хуже, чем это сделала бы паяльная лампа, – перед воротами имеется выемка для стока воды. Возможно, это и есть тот самый знаменитый желоб, который перевернул внутренности мамаши Берюрье? Но пока еще слишком рано торжествовать победу. Мой девиз «Кто не говорит, тот чувствует»

– Вот дом, о котором вы говорите, – вполголоса сообщает парнишка.