И для пущей убедительности она пару раз стукнула по стенке кареты, за которой находились козлы с возницей и Гортом.

Едва колёса повозок замерли, как Лони распахнула дверцу и выпрыгнула наружу, принявшись объяснять шаману причину остановки. Я не слишком хотел куда-то идти, но понимая, что гномка в любом случае потащит меня с собой, вышел из кареты и потянулся, разминая уставшее от дорожной тряски тело. Спустившись с крыши, рядом пристроилась Шарли, почуяв какое-то развлечение. После короткого обсуждения, Горт отправил с нами четырёх дуболомов на случай, если придётся что-нибудь тащить или убивать, а сам остался у обоза вместе с остальными гоблинами, для охраны.

Идти пришлось дольше, чем казалось поначалу. Благо что лес выглядел относительно молодым и ещё не успел зарасти до непролазного состояния. Шарли, получив внеплановую возможность размять лапы, носилась вокруг с огромной скоростью, проверяя каждую яму на наличие чего-нибудь вкусненького. И если бы не её впечатляющие размеры, то она легко бы затерялась из виду в траве и кустарниках.

— Тут была деревня, — неожиданно заявила Лони, поглядывая по сторонам.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

С моей точки зрения, перед нами находился самый обычный лес, без каких-либо признаков того, что раньше тут что-то было.

— Чувствую остатки старых погребов в почве, — не слишком понятно пояснила она. — Большинство уже засыпаны землёй, но есть уцелевшие. Вот, смотри.

Она свернула в сторону и, пройдя пару метров, ткнула пальцем на лесную траву:

— Тут, например.

Жестом подозвав гоблинов, я приказал им расчистить участок. Недоумевающе почесав лысины, те принялись драть траву, вырывая её порой вместе с кусками дёрна. И вскоре я увидел, что под слоем почвы покоится крышка погреба, обитая тонким, насквозь проржавевшим железом. Когда гоблины попытались её откинуть, она жалобно крякнула и провалилась вниз кучей гнилой трухи и обрывков отжившего своё металла. Из образовавшейся дыры ударила волна сырости.

— Надо же… — пробормотал я, заглядывая в дыру. — Это какой-то гномий талант?

— Конечно. Копая шахту, жизненно важно понимать, что когда ты ударишь киркой, не откроешь дорогу для подземной реки или, что хуже, лавового рукава. Так что мы давно научились чувствовать пустоты и изменения плотности породы.

— А ещё тайники в руинах, да? — уточнил я.

— Именно, — ухмыльнулась Лони. — Полезный навык, верно?

Убедившись, что в старом погребе нет ничего, кроме полуобвалившихся стен, корней и остатков люка, мы продолжили идти к серому пятну впереди. По дороге я старательно пытался высмотреть хоть какие-то следы ушедшей с этой земли цивилизации, но так и не смог. Деревня, похоже, сгинула очень уж давно.

И оттого становилось ещё интереснее, почему уцелела эта одинокая постройка.

Дойдя до места, мы обнаружили серую каменную кладку, изрядно потрёпанную временем. Повсюду по камням ветвились трещины. Крыши не наблюдалось. Часть стены норовила рухнуть наружу и держалась только благодаря выросшим рядом деревьям. Правда, скорее всего, благодаря им она и начала падать. Но что меня удивило, так это высокие пустующие проёмы стрельчатых окон, сразу наводящие на определённые мысли о роли здания.

Пройдя вдоль стены и завернув за угол мы обнаружили полуразрушенный вход, щеголявший когда-то большими двустворчатыми дверями, и зашли внутрь, после чего я окончательно утвердился в своей догадке.

— Что это за руины такие? — спросила Лони, рассматривая полуразрушенный неф.

— Храм, — коротко ответил я, осторожно проходя дальше.