— Вам придется раздобыть себе амазонку, — сказал герцог.

— Как будет чудесно снова оказаться на лошади, — мечтательно произнесла Корнелия.

— Мы посмотрим, что можно будет сделать, — заметил герцог весьма неопределенно. Внезапно возникла пауза, а затем он сказал: — Благодарю за книгу. Я увижусь с вами за обедом, а после вручу вам свой презент.

Итак, ее отпускали. Корнелия пробормотала что-то в ответ и направилась к лестнице. Оказавшись в своей спальне, она прикрыла за собой дверь и постояла, прижав руки к сердцу.

— Вы нашли, что искали, мисс? — спросила горничная.

— Да, Вайолет, это была книга, которую я купила для его светлости. Он вошел в гостиную как раз, когда я ее разыскала. Она ему понравилась, в самом деле понравилась.

— Я очень рада, мисс, что его светлость остался доволен подарком.

В тоне Вайолет прозвучала какая-то сдержанность.

— Да, он так сказал. Я очень боялась, что ему это будет не интересно, но, мне кажется, он любит лошадей.

— Да, мисс. А теперь вам нужно переодеться к обеду, иначе вы опоздаете.

— Что-нибудь случилось, Вайолет? Ты выглядишь чем-то расстроенной.

— Нет, ничего, мисс, — ответила девушка, а потом неожиданно выпалила: — Не отдавайте своего сердца так легко, мисс. Сдерживайте его, сколько сможете. Если его светлость дурно обойдется с вами… тогда вам будет очень больно и горестно.

— Его светлость не обойдется со мной дурно, Вайолет, — с уверенностью ответила Корнелия. — Ты не должна судить обо всех людях по собственному опыту. Тебе не повезло. Мне кажется, я самая счастливая девушка во всем мире, и знаешь, Вайолет, он приготовил для меня подарок!

Все то время, пока Корнелия одевалась к обеду, она говорила без умолку и заметила, что Вайолет отвечает ей очень кратко, односложно. Впрочем, это легко объяснялось.

«Она испытывает предубеждение, — подумала Корнелия, — потому что ее предали, и теперь она считает, что все мужчины одинаковы, но со мной совсем другое дело, совсем-совсем другое».

Платье из белого газа стало ничуть не лучше оттого, что она его надела. Это был тот наряд, в котором Лили превратилась бы в богиню, но на Корнелии он выглядел слишком вычурным и делал из нее маленькую простушку. Корнелия критически оглядела себя. Ей так и не удалось понять, чем был плох ее туалет. Искусство одеваться по-прежнему оставалось для нее тайной.

Корнелия смотрела, как Вайолет укладывает ее волосы, следуя наставлениям месье Анри, и подумала, что здесь тоже что-то не так. Перед ней возник образ Лили — изумительной, златокудрой красавицы. Внезапно она возненавидела себя.

— Если бы только можно было увезти его светлость в Роусарил, — сказала она Вайолет, — там бы я сумела быть сама собой. А здесь я чувствую себя такой неотесанной и беспомощной. Я не понимаю шуток. В поезде все смеялись по поводу одного человека по имени Гарри, но мне он показался совершенно обычным.

— Это друг герцогини, мисс. Горничные всю дорогу разговаривали. Я узнала обо всех, и кто с кем. От прислуги ничего не скрыть.

— Что значит «друг»? — спросила Корнелия. — Он хочет жениться на герцогине?

— Они подразумевали гораздо большее, мисс, — колко заметила Вайолет. — Впрочем, возможно, вы не поймете.

Корнелия с легким стуком отложила щетку для волос.

— Не хочешь ли ты сказать, Вайолет, что он… любовник ее светлости? — спросила она.