В горле у Эсмонда стоял комок, он окинул взором девичью фигурку… и ростом, и сложением напоминавшую ему Доротею… Впрочем, несмотря на ее плотную вуаль, он смог рассмотреть, что у нее темные волосы. Магда была брюнеткой и, конечно, в этом отличалась от блондинки Доротеи.

Сердце мужчины разрывалось от двойственности чувств — теплота по отношению к девушке, которая помогла бы ему воссоздать образ любимой, и неприязнь к незнакомке, которую он видел третий раз в жизни. Граф напряженно пытался рассмотреть лицо невесты, но не мог различить черт из-за плотной вуали, закрывающей ее словно забрало рыцаря. Она подала ему свою маленькую ручку в перчатке, и Эсмонд ощутил, как дрожит его будущая жена. Он пожал ей руку и, наклонившись, прошептал:

— Успокойтесь. Вам нечего бояться.

Она едва заметно кивнула, но успокоиться, казалось, было выше ее сил.

Стоя рядом со своим красавцем-женихом перед лицом священника, Магда Конгрейл желала только одного: чтобы земля разверзлась под ее ногами и она провалилась. Страх от происходящего парализовал ее, и все же где-то в глубине своей мятущейся души Магда чувствовала прилив необыкновенного счастья. Счастья, которое всего лишь через час растает без следа, как дым, оставив только боль и муку. Еще несколько минут, и она станет замужней женщиной. О, как бы она могла любить этого благородного человека, красивее которого нет на свете, которого любила ее дорогая Доротея!.. Этот день, который при других обстоятельствах должен был бы стать счастливейшим в ее жизни, что он ей принесет?.. О, как бы она хотела, чтобы сейчас Господь сотворил чудо и ей была бы подарена красота ангела, изображенного на цветном витраже над маленьким алтарем. Страшный момент. Она умирала и ликовала одновременно. Она призывала смерть и, как никогда, хотела жить.

Но никто не знал о ее мучениях. Гости видели прелестную девушку, одетую в богатое кремовой цвета платье из шелка, плиссированное ленточка ми, с рукавами-крыльями и корсажем из серебристого кружева. Волосы Магды старательно завили присыпали серой пудрой и украсили вплетенным] лентами. Лицо же было закрыто короткой кружев ной вуалью. Но не все восторгались красотой невесты. На последнем ряду, в одиночестве, сидела толстая женщина с подрагивающими подбородками и маленькими глазками, в которых сверкал ужас. Она не отрываясь смотрела на молодых. Из последних сил она сдерживалась, чтобы не закричат «Остановитесь!», но не смела… Ибо Марте Фустиан была известна правда!..

Немного раньше ее позвали в комнату для гостей, чтобы узнать у француженки, сопровождающей невесту, не нужна ли ей помощь местных слуг. Не успела она войти, как Аннет бросилась через всю комнату к двери, открытой было Мартой Фустиан, и захлопнула ее перед самым носом пожилой женщины. Однако миссис Фустиан все же хватило времени на то, чтобы хорошо рассмотреть лицо невесты. Холодный пот прошиб толстуху, и она зажала руками рот, чтобы не закричать!

Она знала, кого его светлость берет сейчас в жены!

Венчание шло своим ходом. Звучный и торжественный голос епископа разносился по всей церкви.

Магда через пелену близкого обморока разобрала слова:

— Эсмонд Уолхарст Морнбери, согласен ли ты взять эту женщину…

И ответ Эсмонда:

— Да.

Понимая, что сейчас ей придется сказать то же самое, Магда пошатнулась. Цветные стекла витражей поплыли у нее перед глазами и перемешались, словно в калейдоскопе.

Вот сейчас, собрав все силы, думала она, я должна сказать нет! Как будто издалека девушка услышала свой голос:

— Да.

Потолок не рухнул. Церемония продолжалась, Магда больше не была мисс Конгрейл. Отныне она должна называться графиней, женой Эсмонда Уолхарста, пятого графа Морнбери.

Когда служба подошла к концу, бедняжка поняла, что сейчас по обычаю жених поднимет вуаль и поцелует новобрачную перед лицом всех присутствующих.