Я стараюсь об этом не думать, но иногда мысли сами лезут в голову.

В комнате, как всегда, стоял жуткий холод, и у меня, тоже как всегда, зуб на зуб не попадал. Даже синее пламя в очаге не могло победить стужу. Стены моего покоя целиком состояли из дымчатого льда. Люстра искрилась тысячей сосулек. В тот вечер я натянула спортивные штаны, толстый свитер, варежки, шапку, но все без толку. За окном сверкал город зимних фейри. В темных закоулках шныряли тени, поблескивали когти и зубы, мелькали крылья. Я поежилась и посмотрела вверх. Свод огромной пещеры терялся во мраке, и тысячи искорок — блуждающие огни или сами фейри — мерцали во тьме, словно россыпь звезд.

В дверь постучали.

Наученная горьким опытом, я промолчала. Обитателей Неблагого двора лучше к себе не звать, иначе бед не оберешься. Конечно, совсем отвадить их я не могла. Однако фейри свято чтят правила, а королева приказала не беспокоить меня, если только сама не позову. Стоило мне произнести «войдите», это сочли бы за приглашение.

В морозном воздухе дыхание клубилось облачками. Я осторожно приоткрыла дверь.

На пороге сидела, обвившись хвостом, кошка с гладкой черной шерстью и таращила на меня желтые глаза. Не успела я и слова сказать, как она фыркнула и ручейком скользнула в комнату.

— Эй!

Я развернулась, но никакой кошки уже в помине не было. Передо мной стояла фука Тайсин, улыбаясь до ушей и сверкая клыками. Ну конечно. Кто же еще мог так поступить? Фуки плевать хотели на правила хорошего тона, а точнее, обожают ими пренебрегать. На голове Тайсин красовались косички-дреды, между ними торчали острые мохнатые уши. Время от времени она ими подергивала. Фука была в рваных джинсах, армейских ботинках и совершенно безумной куртке, сверкающей стразами и заклепками. В отличие от подданных Благого двора темные фейри предпочитали носить одежду смертных. Толи потому, что стремились во всем противоречить летним фейри, то ли потому, что хотели больше походить на людей.

— Чего тебе? — осторожно спросила я.

С тех пор как я прибыла ко двору, Тайсин все время крутилась рядом. Наверное, из любопытства. Несколько раз мы с ней поболтали, но подругой я бы ее не назвала. От немигающего взгляда фуки холодок пробирал. Она всегда смотрела на меня как на будущий обед.

Тайсин фыркнула и облизнулась.

— Ты не готова, — прошипела она и смерила меня критическим взглядом. — Быстрее переодевайся! Нам пора.

Я вскинула брови. Тайсин частенько ставила меня в тупик. Она все время перескакивала с одного на другое, так что я с трудом поспевала за ходом ее мысли.

— Куда?

Фейри хихикнула.

— Королева ждет, — промурлыкала она, подергивая ушками. — Она хочет тебя видеть.

Сердце сжалось в тугой комочек. Я с ужасом ждала этой минуты с тех самых пор, как прибыла ко двору. Когда мы с Ясенем пришли во дворец, посланник сказал, что ее величество желает поговорить с принцем наедине, а меня пригласит чуть позже. Разумеется, в Волшебной стране «чуть позже» — понятие относительное, и я все время была как на иголках, ожидая, пока Маб вспомнит обо мне.

Это был последний раз, когда мы виделись с Ясенем.

Стоило подумать о нем, и сердце заныло. Как все изменилось! Когда я только пришла в Небывалое за своим братом, Ясень — жестокий сын Зимней королевы — был мне врагом. Тогда между Благим и Неблагим дворами вот-вот могла вспыхнуть война. Маб приказала Ясеню захватить меня в плен. Она рассчитывала, что тогда мой отец, король Оберон, пойдет на уступки. Однако я безумно хотела спасти брата, а потому заключила с принцем сделку: если он поможет вызволить Итана, я добровольно отправлюсь к Зимнему двору. Я очень рисковала, но ради брата пошла бы на все.