|
..
И маленькая ящерица - каменная, черная и совершенно невредимая. Она лежала неподвижно, лишь едва сверкали ее бордовые глаза. Путник отбросил меч, склонился и взял ящерицу на руки, прижал к груди. Ящерица, словно котенок, тихо заурчала и свернулась клубком. Путник ласково гладил ее, а она благодарно лизала ему руку... и постепенно превращалась из маленького каменного уродца в пушистого зверька с добродушной острой мордочкой. Вдруг послышался топот. Зверек вздрогнул и замер в испуге. Путник хотел было прикрыть зверька рукой, да не успел - отряд мятежников во главе с седым, толкаясь, обступил его. - Что это у тебя? - спросил седой. Путник не ответил. - Я спрашиваю, что?! - седой с угрозой поднял меч. - Это... живое существо, - ответил путник. - Живое? - И седой громко рассмеялся. - Сейчас посмотрим. Дай! Путник попытался увернуться, но седой все же вырвал у него зверька, схватил за хвост, встряхнул. Зверек, вновь превратившись в ящерицу, повис вниз головой. - Не трогайте! - воскликнул путник, которого держали за руки. - Прошу... Седой поднял ящерицу, с размаху бросил ее на мостовую - и каменный уродец разлетелся вдребезги. Все рассмеялись. - Звери! Что вы натворили?! - крикнул путник, бросился к осколкам... Его ударили по голове, и он упал. - Глупец! - сказал седой. - Я еще там, в ущелье, понял: ты не наш. Лазутчик! Бей его! Мятежники набросились на путника, в глазах стало темно... и он лишился чувств. Очнувшись, путник поднял голову и осмотрелся. Он лежал в каком-то мрачном подземелье, заполненном густым, тускло светящимся туманом. Вдоль стен виднелись силуэты путников, с поросших мохом сводов капала вода, и отовсюду слышалось неровное, утробное мычание. Путник встал на колени, оглянулся, увидел низкую, обитую железом дверь, вскочил - и дверь исчезла! Теперь вокруг были лишь каменные стены... да узники сидели на полу. Все они по-прежнему были неподвижны. Мычание то становилось громче, то вовсе замирало. Со сводов капала вода. - Эй! - шепотом окликнул путник, немного подождал, окликнул еще раз... Никто из узников не шелохнулся. Путник, подумав, двинулся к сидящим. Пещера была низкая, он едва ли не полз на коленях. Узники сидели плотно, касаясь один другого локтями. Все они были в лохмотьях, а лица у них - словно опухшие от голода или неведомой болезни; щели заплывших глаз были зажмурены, а губы страдальчески сжаты. Все лысые, безбровые, они едва качали головами и мычали. Путник с опаскою полз, пригибаясь, дальше... И вдруг замер, отшатнулся. Узник, сидевший перед ним, был вовсе без лица. Бесформенная голова покато - безо всякой шеи - уходила в плечи. Путник зажмурился, прислушался. Со всех сторон неслось безумное мычание, со сводов капала вода. Что ж, он, похоже, обречен; отсюда не выходят, а превращаются... И если так, то... Путник схватился за железное кольцо, стал медленно снимать его... И тотчас на плечо ему легла чья-то рука, послышался старческий голос: - Не бойся, я не причиню тебе зла, Я сам такой же узник, как и ты. Путник дернул плечом, и рука отпустила его, но раздался еще один голос, на сей раз молодой: - Помоги нам. Вместе будет легче. Путник поспешно отпустил кольцо и обернулся. Перед ним сидели двое, старик и юноша. У них были простые человеческие лица. - Кто вы? - чуть слышно спросил путник. Вместо ответа старик и юноша лишь горько улыбнулись. Путник, кивнув на узников, опять спросил: - Что с ними? - Их уже нет, - сказал старик. - А... мы? - Придет и наш черед. Туман всех делает безликими, в тумане все похожи. - А вы... пытались выбраться отсюда? - Нет, - нехотя ответил юноша. - Хотя вполне могли бы это сделать, - и, посмотрев на старика, добавил: - Покажи. Старик недовольно вздохнул и, порывшись в своих отрепьях, достал из-за пазухи нож. |
