– Только попробуй, и узнаешь, почему никто не рискует переходить дорогу вервульфену. Тебе придется застрелить меня, и он убьет ее.

– Стреляй, – прорычала Ингрид.

– Заткнись. – Джек немного опустил ружье. Холодный взгляд был оценивающим. Лицо смягчилось, как только он взглянул на Ингрид, и Лена поняла, что в нем еще осталось какое-то сочувствие или жалость, какое-то слабое место. – Одно условие. Нам необходим трансформационный механизм. Закончите проект и доставьте нам в течение пяти дней. Такова цена нашего сотрудничества.

Еще вчера она бы просто согласилась.

– Зачем? Что вы планируете с ним делать?

– Это подарок. Скандинавскому послу. Мы уже связывались с ними, и они ждут эту вещь.

Трансформационный механизм был всего лишь игрушкой не более. Разве что под конец игрушка выйдет в человеческий рост.

– Невозможно, я не успею за пять дней.

Ружье дернулось.

– У вас нет выбора.

Часы работы, пайка одной стальной пластины к другой. Она закончила большую часть внутреннего механизма, но все же...

Плечо Уилла задрожало под ладонью Лены. Она непроизвольно погладила его по руке, придвинувшись ближе.

– Хорошо. Я свяжусь с Мандевилем, попрошу его помочь. Как только все будет готово, мы доставим изделие в магазин.

– Вы нас опасаетесь? – спросила Розалинда.

– Я предпочитаю не повторять ошибок.

Их взгляды встретились. Розалинда опустила пистолет и кивнула:

– Джек.

– Сначала угомони его, – ответил тот, ни на секунду не спуская глаз с Ингрид.

Лена обернулась. Уилл крепко зажмурился и оскалился, его всего трясло, будто внутри происходила некая борьба, которой ей никогда не понять. И все-таки она уже видела вервульфена в таком состоянии, знала, как он себя сдерживает.

– Я в безопасности, – прошептала Лена. – Возвращайся ко мне, помоги выбраться отсюда и попасть домой. Дыши, Уилл. Глубоко и медленно. Вот так.

Ласково поглаживая его лицо, подбородок, она наклонилась ближе, чтобы дать ему почувствовать свой запах.

– И еще вдох. Умница. – Скользнув рукой вниз по его руке, по грубому льну закатанных рукавов рубашки и по гладкой бронзовой коже предплечья, Лена облизнула губы. Затем накрыла ладонью его ладонь. – Отпусти ее, Уилл. Возьми меня за руку. Я здесь. Я с тобой.

Переплетя свои пальцы с его, она мягко потянула руку Уилла, зная, что он ей позволит. Плечи Ингрид расслабились, но взгляд, обещавший возмездие, метнулся к Лене.

– Не стоит, – предупредила та. – Он даже раненый легко тебя скрутил. И я не смогу отговорить его еще раз. – Она положила одну ладонь Уилла себе на колено и потянулась за другой.

Его пальцы на запястье Ингрид задрожали. Лена склонилась к нему, прижавшись лицом к подбородку. В ноздри ударил мускусный запах, запах опасности. Ей хотелось прижаться губами к коже Уилла, просто убедиться, что он действительно здесь, что он жив.

Черт возьми. Тут, внизу, не существовало общественных норм и правил, и уже давно наплевать, что о ней подумают люди. Повернув голову, Лена поцеловала его в щеку, поглаживая другую ладонью. «Живой. Теплый». Сердце уверенно билось в груди. У Лены в горле застрял крик. Она чуть не потеряла его... Глаза защипало от слез. Больше никогда!

Щетина царапала ее и без того чувствительные губы. Сморгнув слезы, она отняла руку вервульфена от запястья Ингрид, заметив, что собственные пальцы испачкались в крови с его щеки.

– Пойдем домой, Уилл. Отведи меня домой.

Он послушно отпустил противницу, но глаз так и не открыл.

Ингрид тяжело выдохнула и поморщилась от боли, попытавшись пошевелить поврежденной рукой.

– Не двигайся, – предупредила Лена, обвив руками шею вервульфена.