– Вкусные у тебя пироги, – не преминул заметить высунувшемуся из-за прилавка трактирщику Марк, которого тут, как видно, все хорошо знали. – И знатные господа не отказались бы от таких пирогов.

– Знамо дело, не отказались бы, – владелец попины – толстощекий крепыш, судя по бороде – вольноотпущенник, довольно прищурился, вытирая руки о фартук. И уже сам похвастался: – Я уже и господам продаю, так, на вынос.

– Всем тем, что тут поселились?

– Ну да. Особенно – бывшим провинциалам, очень уж им мои пироги нравятся, не знаю, почему так?

– О родине, верно, напоминают.

– Очень может быть. Третьего дня один господин прислал двух рабов с корзинами. Таких же вот, как ты Марк, кудрявых.

– Чего кудрявых – корзин?

– Рабов, рабов, дурень!

Услыхав про кудрявых рабов, насторожился и Беторикс, будучи со слов Луции в курсе сексуальных предпочтений Маргона. Неспешно потягивая пиво, улучил момент, подмигнул парнишке – мол, расспрашивай, расспрашивай, раз уж начал.

Мальчишка и рад стараться – снова завел речи про пироги, потом про кудрявых невольников, а затем, словно бы невзначай, осведомился и об их хозяине, которого трактирщик конечно же не знал, да зато оказался в курсе, куда именно таскали пироги слуги.

– Такой красивый дом на самом углу, внизу какая-то мастерская и лавка зеленщика. Да ты должен знать, Марк, при Сулле этот особняк принадлежал некоему господину Варрону, только не тому Варрону, про которого все знают, а другому, однофамильцу.

– Не знаю я никакого Варрона. И Суллу не знаю.

– Э! Темный ты человек, Марк.

– Зато домик – видел. И в самом деле – красивый. И очень богатый. Видать, недешево его купили.

– Да уж, видать, недешево.

Поспешно допив пиво, Марк и Беторикс вытерли о траву жирные от обильно помазанных маслом пирогов руки и, выйдя на главную улицу, быстро зашагали назад к виа Аппиа. Показывая дорогу, впереди шел Марк, а уж за ним следом – гладиатор.

– Знаю, знаю я этот дом, – приговаривал на ходу мальчишка. – Вот только не думал, что его этот Маргон купил. Там хозяйка – тощая такая матрона, а глаза у нее – синие.

– Вот-вот, – обрадовался Галльский Вепрь. – Я и ищу – синие.

– А! Так ты ту хозяйку ищешь. Тощую, да?

– Сам ты тощий, – обиделся за Луцию Беторикс. – Нормальная она женщина – красивая, молодая… если только это та, о ком ты рассказываешь. Синие глаза, говоришь?

– Синие-синие! Я ни у кого еще таких глаз не видел, не иначе – колдунья твоя синеглазка.

– С чего это она моя?

– А иначе зачем ты ее ищешь?

Вот наконец показался и дом. Красивый, в два этажа, с крепкими, обитыми листовой бронзой, воротами, ведущими прямо в атриум, с расположенными на первом – обычно сдаваемом в аренду – этаже сапожной мастерской и лавкой зеленщика.

На углу, на ограде, за которой угадывался обширный двор с хозяйственными постройками и садом, все еще была заметна полустертая надпись – «Дом Варрона». Видать, у новых хозяев руки не доходили ее полностью затереть да написать сверху свою – «Дом Маргона»… Или – куда лучше – Луции Маргоны. Да, так.

– Ну, все, – останавливаясь, мальчишка протянул руку. – Еще один дупондий дашь, гладиатор?

– Я ж всего лишь раб!

– У таких рабов, как ты, обычно денег не сосчитать! Ну, не жадничай, а?

Махнув рукой, Беторикс отвязал от пояса мешочек с деньгами, вытащил латунную монетку, протянул:

– Бери уж!

– Вот спасибо, благодарю! – попробовав денежку на зуб, рассыпался в любезностях Марк.