О, как она была хороша, эта молодая и желанная женщина, красивая, как ахейская статуя, и казавшаяся столь же недоступной и холодной, как северный полюс. Впрочем, нет – вот Луция фыркнула, прогнав с ложа кошку, улыбнулась, смешно наморщив нос:

– Помоги мне раздеться, гладиатор! И помни – у нас очень мало времени.

Под верхней невесомой туникою оказалась лишь одна нижняя, такая же полупрозрачная и ничуть не скрывавшая всех прелестей юного, изголодавшегося по плотской любви, тела.

Обняв девушку, Беторикс вздрогнул, ощутив сквозь тонкую ткань тепло шелковистой кожи, не в силах сдержаться, принялся целовать Луцию в шею, в грудь…

– О, мой гладиатор! – шептала матрона, ловко освобождая любовника от одежды.

Вот уже и сама скинула тунику, улеглась на ложе… неземная красота юной женщины затмевала бесстыдство и похоть, лишь прищуренный синий взгляд выдавал любовную страсть и самое горячее желание, неотвратимое, словно несущийся под откос железнодорожный состав.

Никто не смел становиться у этого желания на пути. Да Беторикс и не собирался… Не затем пришел. То есть – вовсе и не за этим, а…

О, сколь сладостен миг любви, миг физической близости, вскруживший головы обоим и заменивший на некоторое время любовь! Как сверкали очи, изгибались тела и тяжелое дыхание, и сладострастные стоны уносились куда-то далеко, высоко – в атмосферу, а может быть, и в космос, вызывая зависть у звезд.

Пылкие объятия. Томный, с легким прищуром взгляд. Грудь, волнующаяся, колыхающаяся, как море, темная ямочка пупка, бедра… Беторикс прикрыл глаза – какое наслаждение чувствовать все это своим! Обладать этой красотой, пусть хотя бы на время, терять напрочь голову, четко при этом ощущая, что точно такие же чувства испытывает сейчас и Луция. Обоим было сейчас все равно – гладиатор, матрона… Какая разница, кто есть кто?

Вот снова вздох… и стон… еще одно движение…

Любовники долго плавали среди звезд, но все же пришла пора вернуться на Землю.

– Хочешь вина? – прижавшись к мускулистой мужской груди, расслабленно спросила Луция. И тут же улыбнулась. – Вот дура! Нашла, что спросить у гладиатора. Постой! Я сама налью…

Соскочив с ложа, нагая синеглазая нимфа скользнула к амфоре, наклонила… наполнив два бокала, уселась на кровать:

– Выпьем за нашу встречу, гладиатор.

– Выпьем… Какие у тебя глаза!

– Красивые, я знаю. И тело тоже – красивое… Или не так?

– Зачем ты спрашиваешь? – выпив разбавленное теплой морской водой (особый шик!) вино, Виталий едва удержал его в желудке – никак не мог привыкнуть к подобным извращенным изыскам.

– Что кривишься? Это же фалерн! Хотя… откуда гладиатору знать толк в хорошем вине? – женщина весело рассмеялась. – Ну, не обижайся – я просто сказала, что есть. Вот только с тобой и могу говорить откровенно.

– И я тоже… – Беторикс понял, что наступил самый подходящий для беседы момент и тут же приступил к расспросам. Как и полагается неотесанному гладиатору – сразу взял быка за рога:

– Хочу тебя кое о чем попросить…

– Спрашивай, – поставив недопитый бокал на низенький, инкрустируемый сердоликом и яшмою, столик, матрона поощрительно махнула рукой… и тут же съязвила: – Надеюсь, речь пойдет не о мешке золота? Нет, золото я тебе, может, и дам… но только немного.

Галльский Вепрь вздрогнул – ну, надо же, эта красивая, умная и – что уж тут говорить! – циничная девушка словно бы читала его мысли, причем – без особого труда.