Кидденсак упал на землю, обливаясь кровью, как обливался кровью Ошинсайд, и Джарик стал великим героем.

Перед ним стояло какое-то прозрачное видение — женская фигура. Лицо ее было закрыто маской серебристого цвета. Такого же цвета была вся ее одежда, обтягивающая фигуру. Она вся светилась бельм, серым, серебряным цветом в этих доспехах, имевших форму женского тела, а маска ее была цвета утреннего инея, сверкающего на солнце. Серебряными был ее шлем и браслет, который блестел на ее руке. Ужас заставил Джарика затрепетать.

- Ты пришел убить меня своим мечом, Джарик. Несчастный идиот, лишенный рода… Пришел убить меня мечом, обагренным кровью. Ты не можешь убить меня, Джарик, безмозглый человечишка без роду и племени. Ведь ты даже меньше, чем муравей под могущественной стопой бога, попирающего землю! Ты, Джарик, теперь всегда будешь другим и никогда не станешь прежним…

Джарик упал перед ней на колени. Торси выкрикивала его имя раз за разом. И она кричала:

- Ты не мой брат! Отец убит! Где мой брат? Кто ты?

Джарик не знал. Он кашлял, задыхаясь от дама и запаха крови. Она кричала очень громко. Колени Джарика болели от удара о землю. Запах дыма, крови, смерти был непереносим. Этот запах переполнил Джарика, и он пришел в себя.

Он стоял на коленях возле отца. Глаза его слезились от дыма. Бандиты ушли. Колени Джарика болели, в носу щипало. Все руки его были в крови. В воздухе стоял запах дыма, крови, смерти. Ночь теплым покрывалом опускалась на землю.

А Торси все выкрикивала его имя. Джарик повернулся к ней.

- Я здесь. Успокойся, Торси. Прекрати кричать. Я здесь.

- Но ты… ты…

Торси замолчала. Она странно смотрела на Джарика, как будто он стал совсем другим. Но это она стала другой, это она изменилась. И Джарик знал, что она уже никогда не будет прежней. Но и Джарик тоже стал другим.

Он осмотрелся, не удивляясь тому, что оказался здесь, а не в кустах, что колени его болят, как будто он стоял на них очень долго. Он в замешательстве осмотрелся. Все было покрыто дымом. На земле лежали трупы. Все было залито кровью. Ошинсайд был полностью разрушен. «И ужас, не забывай про ужас», — пронеслось у него в мозгу. Остались в живых только он и Торси. И это было непереносимо. Мозг мальчика еле выдерживал такую нагрузку. Его едва не охватило безумие.

Он посмотрел вниз.

Перед ним лежало безжизненное тело отца — и отец был перевязан!

Хотя глаза его уже остекленели и смотрели в одну точку. Хотя глаза его были серыми, призрачно-неправдоподобными, мертвенно-серыми. Отец был мертв. И перевязан. Хотя повязка была совсем ни к чему. Но кто?.. Не бандиты же?.. Орик был мертв, мертв после удара мечом…

Джарик снова осмотрелся. Дым клубился в воздухе. Он закашлялся. Глаза его невыносимо щипало. Вокруг никого не было. Никого, кто бы мог перевязать отца. Кроме Торси. Она и Джарик были единственными, оставшимися в живых в селении, которое называлось Ошинсайд. В селении, жители которого никогда не знали врагов.

Джарик взглянул на Торси. Глаза девочки были устремлены на него и в ничто. Они были огромные и расширившиеся, полные страдания. Это была она и не она. Она стала другой. И никогда она не будет прежней Торси. Никогда не будет той, что была. Как и сам Джарик.

Но это не проливало свет на тайну перевязки Орика.

По сравнению со случившимся это была мелочь. Джарик положил руки на тело Орика и отдернул их. Пламя бушевало вокруг. Джарику было жарко, дым щипал глаза и ноздри, текли слезы, он обливался потом. Им с Торси нужно уходить отсюда, где все мертво и охвачено огнем. Мир был мертв и охвачен огнем. Но Орик уже закоченел. Дыхание смерти коснулось его. Джарик сделал усилие над собой и положил руки на холодное серое забинтованное лицо, на неподвижные холодные губы отца.

- Я пойду за ними и убью их.