|
Двадцать пять лучников с луком на перевязи и пикой за плечом шагали перед повозкой, столько же шло по обе ее стороны и столько же замыкало шествие. "Ах, будь у нас хоть чуточку прежней силы", - шептал Великий магистр. В двадцать лет он, не задумываясь, прыгнул бы на плечи ближайшего лучника, выхватил его пику и попытался убежать или дрался бы, пока не постигла бы его тут же на парижских улицах смерть. А сейчас слабые старческие ноги не могли его удержать на тряской повозке. Позади брат досмотрщик по-прежнему бормотал свое, и слова с шипением вылетали из его беззубого рта: - Они нас не осудят. Не верю, чтобы они нас осудили. Мы же теперь никому не опасны... А старый кривой тамплиер, только сейчас вышедший из своего оцепенения, шептал: - Как славно на улице! Как славно подышать свежим воздухом. Не правда ли, брат мой? "Он даже не понимает, куда нас везут", - подумал Великий магистр. Приор Нормандии дотронулся до его плеча. - Мессир, брат мой, - произнес он вполголоса, - видите, там в толпе многие плачут, крестятся. Значит, мы не одиноки на нашем тернистом пути. - Люди эти могут нас жалеть, но помочь нам они бессильны, - ответил Жак де Молэ. - Мне бы хотелось видеть здесь иные лица. Брат приор понял, какие именно лица хотелось бы видеть Великому магистру и какой безумной последней надеждой тешит он себя. Но тут же он сам стал жадно всматриваться в толпу. Ведь известное количество тамплиеров сумело вырваться в 1307 году из когтей сыска, кое-кто укрылся в монастырях, другие, наоборот, сложив с себя духовный сан, жили в безвестности, скрывались в селах и городах; одни перебрались в Испанию, где арагонский король, отказавшись повиноваться приказам короля Франции и папы, предоставил убежище командорам тамплиеров, основав для них новый орден. И наконец, те, что предстали перед более милостивым судилищем, были отданы на поруки монахам Ордена госпитальеров. Все эти бывшие тамплиеры, елико возможно, поддерживали между собой связи и находили способ тайно общаться друг с другом. И Жак де Молэ думал, что, быть может... Быть может, они устроили заговор. Быть может, из-за угла улицы, из-за угла этой улицы Блан-Манто, из-за угла улицы Бретонри, из-за ограды монастыря Сен-Мэрри выскочит группа людей и, выхватив спрятанное под кольчугой оружие, разгонит лучников, а другие, притаившиеся в оконных нишах, начнут метать камни. Повозка помчится галопом, нападающие в довершение паники перережут солдатам путь... "Но ради чего бывшие наши братья решатся на такой поступок? - думал Молэ. - Для того чтобы освободить своего Великого магистра, который предал их, который отрекся от Ордена, не выдержал пыток..." И все же он всматривался в толпу, в самые задние ее ряды, но видел лишь почтенных отцов семейства, которые несли детей на плечах, чтобы те могли насладиться зрелищем и чтобы потом, много лет спустя, когда перед ними произнесут слово "тамплиер", вспомнили бы четырех бородатых трясущихся старцев, окруженных конвоем, словно злодеи. |
