Шанаги пожал плечами. Кто такой Маккарти, чтобы вести подобные разговоры? Он работает в кузнице, которая ему не принадлежит. У Моррисси есть салун, ресторан и Бог знает, что еще. Люди уступают ему дорогу и разговаривают с уважением.

Он вспомнил, что его мать говорила совсем как Маккарти, но что она понимала? Его мать никгода не выезжала дальше трех миль от родной деревни, пока они не попали на пароход. Прекрасная женщина, честная женщина, но она не имела представления о настоящей жизни.

Шанаги вспоминал детство, пока разбивал лагерь. Он отнес одеяла под деревья в самую глубокую тень. Ему нравилось находиться рядом с огнем, однако он немного побаивался. В Нью Йорке иногда говорили о Западе и об индейцах, поэтому Шанаги знал, что индейцы — великолепные охотники, у него не было желания попадаться им ночью.

Он развернул одеяла и обнаружил в скатке разобранное ружье. Там же лежал чехол, набитый патронами. Шанаги собрал ружье и зарядил.

Лежа на спине, заложив руки под голову, Том Шанаги слушал шелест листвы и смотрел, как медленно затухает огонь костра. Сегодня в первый раз за долгое время его мысли вернулись в Ирландию.

В той зеленой, прекрасной стране жилось хорошо. Голодно после того, как уехал отец, но хорошо. Сперва отец присылал немного денег, а потом пришли вести, что он пропал без вести.

Потом он почти двенадцать лет прожил в Нью Йорке, там ему с самого начала приходилось трудно. Почти каждый день он дрался со сверстниками, а они — крепкие уличные мальчишки — были так же привычны к дракам, как и он, однако у них отсутствовала его врожденная быстрота и сила, приобретенная в работе с кузнечным молотом и тяжким фермерским трудом. Он отколошматил их всех.

Всех, кроме Пегана Райса, парнишки постарше, который избил его четыре раза. Но Тома били не напрасно, он учился уличной драке. У Пегана была привычка опускать левую руку после удара, которая сослужила ему плохую службу. Однажды Том во время драки улучил такой момент и ответил правой. Удар пришелся Пегану в подбородок. Расчет оказался верным: противник Шанаги рухнул, как подкошенный. Пеган встал, Том сделал ложный замах, Райс обманулся и ударил левой, а Шанаги снова пробил его оборону и попал в лицо. После этого Пегана Райса он больше не видел.

Шанаги стал посыльным у Джона Моррисси, разнося приказы игрокам и игорным домам, уличным женщинам и букмекерским конторам, где тратил деньги народ попроще.

И все же два-три раза в неделю час или два ему удавалось поработать с Маккарти, а иногда и целый день. Несмотря на тяжелую работу, а может быть благодаря ей, в кузнице ему нравилось. И нравился Маккарти. Старый ирландец был честным и прямым человеком, не тронутым царившим в городе разложением нравов.

Когда он не работал с Маккарти, Шанаги часто посещал салуны и притоны.

Такие люди как Моррисси, которые контролировали голоса ирландцев, были важными персонами в Таммани-холле, а Моррисси, обладая врожденной хитростью, старался стать самой важной персоной. Он был вызывавшим восхищение кулачным бойцом и политиком, занимавшимся делами ирландских эмигрантов. Он находил им работу, улаживал проблемы. Его головорезы или, как их называли, "толкачи" наводили страх на голосующих за оппозицию, охраняли собственных избирателей, подделывали бюллетени и занимались разными темными делишками.

Все решала личная популярность Моррисси.

Шанаги исполнилось тринадцать лет, когда он повстречал старого занакомого. Он шел по Файв Пойнт, шагая по середине мостовой, как и положено хозяину района, когда увидел Мейд O'Килларни. Кобыла была запряжена в повозку мясника.

Он подошел к обочине и остановился. Стараясь не обращать на себя внимания, Том внимательно осмотрел лошадь. Тот же шрам над копытом, тот же окрас. Это она.

Спокойно стоящая лошадь вдруг сделала шаг вперед и вытянула морду к нему. Том погладил ее, а когда из дома вышел посыльный, развозивший мясо, прокомментировал: — Хорошая лошадка.