Том с горечью выругался. — Самое неприятное в том, что там, снаружи, есть хорошие, но ошибающиеся люди. Я не хочу убивать никого, кто этого не заслуживает. — Он оглянулся. — Гринвуд, та молодая женщина замешана в грабеже, и этот Джордж как его там — тоже. Но кто настроил город против меня? Это не они. Это должен быть местный. Это должен быть кто-то кого люди будут слушать.

— Кто же?

Шанаги повернулся и посмотрел на него. — Они будут слушать вас, Гринвуд.

Хозяин салуна пожал плечами. — Это не я. Как вы сказали, большая часть денег моя. Я потеряю все. Я разорюсь, если мы потеряем эти деньги, останусь без нитки.

— Судья?

— Он? Никогда в жизни! Он настоящий человек, честный человек. Если и есть кто-нибудь в городе… — Гринвуд помолчал. — Шанаги, эта молодая женщина, о которой вы рассказывали… Та, что встречалась с игроком. Вы, кажется, говорили, что она въезжает в город с южной стороны?

— Да, и это было то, о чем я хотел поговорить с Карпентером. Я уверен, что он узнал ее лошадь.

Гринвуд налил пива себе и Шанаги. Он положил руки на стойку и облизал губы. Потом неохотно сказал: — У Холструма там земля.

— Знаю. Я уже думал об этом. И Холстум голосовал против того, чтобы нанять Рига Барретта.

Шанаги наблюдал за улицей. Теперь там стояли двое и следили за входом в салун. У него было ощущение, что позади салуна его тоже ждали. Он взглянул на часы. Почти час здесь, но что он мог сделать? Попытаться выбраться отсюда означало быть застреленным. Бандиты выиграют. Как он мог быть таким дураком, чтобы подумать, что сможет все довести до конца. Какой у него есть опыт, чтобы занять место Рига Барретта? Но кто еще, кроме него?

Он подумал о Джейн. Она уехала с этим странным стариком, якобы навестить Рига. Где? Знают ли ее отец и брат, куда она ездила? И где Джош Лунди? С кем он? Шанаги в беспокойстве ходил взад-вперед, наблюдая за каждым окном и каждой дверью. На улице никого не было. Как по сигналу, жизнь в городе замерла. На улице не стояло ни одной повозки.

Для бандитов нет лучших условий. Теперь все было так, как они хотели, даже лучше, чем планировалось. Никакого столкновения между городом и Винсом Паттерсоном не будет, но Шанаги, единственного стража порядка, загнали в салун и без союзников. Боясь перестрелки, горожане порятались по домам. Поэтому, когда придет поезд, золото выгрузят на платформу и поезд поедет дальше. Деньги окажутся в руках грабителей.

Гринвуда, который должен был принять груз, тоже загнали в угол. Вместо нескольких минут в распоряжении бандитов было неограниченное время. Эта мысль раздражала Шанаги. Они уверены, что он побежден.

Побежден ли?

Он снова чертыхнулся, хотя не был склонен к крепким словечкам. Он посмотрел на пустую улицу. Поезд придет, золото сгрузят, поезд пойдет дальше. Но что они сделают с золотом? Куда отвезут?

— По-моему, Холструм в этом замешан, — вдруг сказал он. — По моему, он замешан с самого начала. Может быть даже это его идея.

Гринвуд ничего не ответил. Он перевел взгляд на свой стакан, затем отпил пива.

— Это из-за женщины, — сказал Шанаги. — Это из-за нее. Или может быть Холструм устал от всего. Может быть он хочет уехать.

— Сначала ему здесь было плохо, — согласился Гринвуд. — Он основал город, но дело шло не слишком быстро. Мне кажется, он надеялся, что город будет расти быстрее, цены на землю поышаться. К тому же в городе не было того, чего он хотел.

Шанаги опять взглянул на часы. Прошло только пять минут. Он подошел к стойке и допил пиво.

Что на его месте сделал бы Моррисси? Шанаги не знал, но подозревал, что Моррисси вышел бы и самим своим присутствием взял бы ситуацию под контроль.