С того дня, как атака Легио Игнатум и бронетанковых соединений Драгун на систему траншей неприятеля сорвалась, прошла неделя, и плато изменилось до неузнаваемости. День и ночь вражеская артиллерия обстреливала равнину фугасными снарядами, сметая заграждения из колючей проволоки и вызывая детонацию мин. Землю исчертили ломаные линии траншей; укрепленные земляными валами, траншеи подбирались к скале, на которой стоял Тор Кристо. Артиллеристы Тедески сделали все, что могли, но траншеи были сооружены с математической точностью, и их невозможно было поразить анфиладным огнем. Только однажды, когда часть траншеи была отрыта дальше, чем следовало, артиллеристам удалось нанести противнику ощутимый урон и уничтожить как землекопов, так и их оборудование.

     Но после того случая каждый раз, когда траншеи приближались к крепости на расстояние, с которого орудия Тор Кристо могли бы обстреливать их по всей длине, огромные фигуры в темно-серой броне приказывали землекопам изменить направление работ.

     Между системой траншей и основным лагерем протянулась паутина ходов сообщения и редутов, и хотя артиллеристы Тор Кристо обстреливали их каждый день, Тедески не заметил сколь-либо существенных успехов.

     Враг наступал, с этим ничего нельзя было сделать, и это сводило с ума. Там, где заканчивались сапы, прошла вторая параллель, и ее крутой изгиб в точности следовал стенам крепости. На двух отрезках этой новой параллели были возведены высокие стены. Без сомнения, траншею за ними расширяли и углубляли, чтобы дать место крупнокалиберным гаубицам.

     Хотя Тор Кристо уже неделю был под обстрелом, с такого расстояния орудия противника могли только откалывать куски от каменных стен. Однако для рикошетного огня такая дистанция была идеальной, и многие из орудий, установленных на стенах Тор Кристо, оказались демонтированы. Тедески приказал оттащить уцелевшие орудия назад, в форт, и хотя до сих пор число убитых было невелико – пятьдесят два человека с начала осады, – ситуация резко изменится, как только батареи второй параллели будут установлены.

     Но у Тедески для неприятеля был припасен сюрприз.

     Орудия, установленные у подошвы скалы и до сих пор остававшиеся в резерве, проявят себя ровно в тот момент, когда враг передвинет тяжелую артиллерию на новые позиции.

     – Ждать уже недолго, Поулсен, – задумчиво заметил Тедески.

     – Ждать чего, сэр?

     – Атаки, Поулсен, атаки, – ответил Тедески, не в силах скрыть своего раздражения. – Если мы не помешаем им завершить строительство этих батарей, они подтянут большие пушки и начнут швырять фугасные снаряды прямо через наши стены. После чего отпадет нужда сносить сами стены: они смогут просто войти внутрь через главные ворота, потому что в крепости не останется никого, чтобы их остановить.

     – Но ведь их остановят орудия внизу?

     – Возможно, – согласился Тедески, – но мы сможем провернуть этот трюк только один раз, и то при условии, что враг еще не знает о них. Помнишь ту разведывательную группу, которую мы обстреляли в самом начале осады?

     – Да, сэр.

     – Велика вероятность, что противник уже знает, что внизу установлены орудия, и предпринял соответствующие меры.

     – Не может быть, сэр. Если бы они обнаружили орудия, они бы уже попытались уничтожить их, разве нет?

     Тедески задумчиво кивнул и оперся на парапет, скат которого был сооружен таким образом, что солдаты могли обстреливать цели, находившиеся почти у самой стены.