— Теперь, когда Кэррингтон почти выздоровел, он, наверное, попросит себе отдельную каюту, — сказал другой. — Я думаю, он еще слишком слаб, чтобы доставить ей удовольствие.

Первый матрос многозначительно ухмыльнулся:

— Как ты думаешь, он женится на ней? Я слышал, эта Лэнгтри богатая вдовушка.

Они прошли мимо, оставив Марку пищу для размышлений.

До этого разговора он не задумывался над последствиями того, что они с Уиллоу делят одну каюту. Марк отдавал себе отчет в том, что в первые дни путешествия он нуждался в постоянном уходе и был очень признателен Уиллоу за ее заботу. Но ему даже в голову не приходило, насколько его присутствие в ее каюте компрометирует Уиллоу теперь, когда он уже на ногах. А сейчас, когда Англия уже была совсем рядом, было бы совершенно нелепо просить капитана предоставить ему другую каюту. Но, если это спасет репутацию Уиллоу, он сделает это немедленно.

Марк никогда не думал о том, чтобы жениться на Уиллоу. Несмотря на то что Криста, возможно, была потеряна для него навсегда, одна мысль о том, что он может провести всю жизнь с другой женщиной, вызывала у него отвращение.

Все еще бледный после изнурительной болезни, Марк спускался по трапу на землю Англии рядом с Уиллоу, цепко держащей его под руку с видом собственницы. Хотя прошло всего каких-нибудь полгода с тех пор, как он покинул эти берега, он вспоминал те счастливые дни, что провел со своим любимым дедом, так, будто это было давным-давно. С внезапной тревогой Марк вдруг подумал о том, как провел эти полгода старый герцог, здоровье которого было далеко не в лучшем состоянии, когда они расстались. По правде говоря, он ожидал встречи с нетерпением. Единственное, о чем он сожалел, это о том, что его брат Ясид все еще не объявился. Брат всегда отличался отвагой и находчивостью, и Марк надеялся, что он нашел приют в местах, недосягаемых для Абдуллы.

— Марк, неужели тебе так необходимо сразу ехать в поместье Мальборо? — капризно надула губки Уиллоу. — Останься со мной в Лондоне, в моем городском доме. Я хочу быть для тебя большим, чем просто сиделкой, милый. Я уверена, что в Лондоне можно поправиться с тем же успехом, что и в деревне. — Она все еще дулась на Марка за то, что он попросил переселить его в другую каюту, как только смог обходиться без посторонней помощи.

Марк без труда разгадал скрытый смысл слов Уиллоу.

— Я хочу поскорее увидеть деда, Уиллоу. Кроме того, пройдет еще немало времени, прежде чем я восстановлю силы, а необходимость быть привязанной к больному, боюсь, наскучила тебе уже до слез.

— Не забывай меня, Марк, — смиренно умоляла она.

— Забыть тебя? Моего ангела-хранителя? Это невозможно, — поддразнил ее Марк, и в глазах его появились насмешливые искорки, совсем как в прежние времена. — Правда, Уиллоу, — посерьезнев, сказал он. — Ты была мне больше чем другом. Ты сделала для меня больше, чем я имел право ожидать. Если я смогу что-нибудь сделать для тебя — только скажи. И конечно же, я тебя не забуду. Когда я вернусь в Лондон, ты об этом узнаешь первая. Можешь быть уверена.

На мгновение умиротворенная, Уиллоу улыбнулась ему ослепительной улыбкой. Она мыслила достаточно здраво и понимала, что ему действительно нужно время, чтобы оправиться от болезни, а она совсем не собиралась похоронить себя в деревне после скуки Алжира. Кроме того, ей надо было устроить некоторые дела. Она должна была нанести визит родственникам мужа, лишившимся сына, и у нее недоставало смелости идти против светских приличий, несмотря на то что она не слишком любила семейство Лэнгтри. Другой причиной необходимости встречи с родителями мужа были дела, связанные с наследством Роберта. Она хотела полной уверенности в том, что получит все, что ей причитается.

Выкуп, который она заплатила за освобождение Марка, почти разорил ее, и хотя Марк обещал вернуть ей деньги, как только получит их от своего деда, жажда роскоши была в Уиллоу так же неукротима, как и ее аппетиты в постели.