— Молодец, Патан! — взревели пираты, вдохновленные столь точным попаданием.

Было видно, как на борту несчастного судна беспорядочно мечутся люди, то ли собираясь отстреливаться, то ли спеша покинуть обреченный корабль.

— Смотрите! — закричал один из пиратов по прозвищу Морской Паук. — Они удирают.

Небольшая лодка с шестью гребцами действительно отвалила от джонки и устремилась к островам Ромадес.

— Ах так! — вскричал Сандокан. — Они даже не хотят драться! Они так боятся за свою шкуру! Пали по этим трусам, Патан!

Малаец дал выстрел картечью, страшный выстрел, изрешетивший и саму лодку, и всех до единого, кто в ней сидел.

— Молодец! Ты сегодня в ударе! — закричал Сандокан. — А теперь еще раз по этой джонке, и пусть ее попробуют починить после этого на верфях раджи Саравака, если они у него есть!

Два корсарских судна вновь открыли пальбу из пушек, расстреливая беспомощно замершее на воде судно, пробивая ему борта и обшивку, снося палубные надстройки, шквалом картечи сметая тех, кто метался по палубе.

Но оставшиеся на джонке отчаянно отстреливались из ружей, посылая в их сторону время от времени и пушечное ядро.

— Вот это молодцы! — воскликнул Сандокан, которого всегда восхищала храбрость в ком бы то ни было. — Они не боятся даже Тигра Малайзии. Приятно иметь дело с достойными людьми.

Между тем оба пиратских судна, окутанные облаками густого дыма, из которого, точно молнии, с грохотом вылетали вспышки огня, все сближались и сближались с обреченной джонкой, подходя к ней с двух сторон.

— На абордаж! — закричал Сандокан, выхватив саблю.

Его корабль приблизился к торговцу с правого борта и приготовился к атаке, выбросив абордажные крючья.

— За мной! В атаку! — загремел страшный пират.

Он подобрался, как тигр, готовый первым броситься на жертву, и уже рванулся вперед, когда чья-то крепкая рука резко удержала его, и, оттолкнув его, кто-то перекрыл ему дорогу.

— Ты, Морской Паук?! — яростно вскричал Сандокан, поднимая на него саблю. — Как ты смел, негодяй!..

Ружейный выстрел, прогремевший в этот миг с борта джонки, прервал его возглас. Бедный Паук зашатался и упал к его ногам замертво.

— Ах вот как! — потрясенный, произнес Сандокан. — Ты подставил свою грудь, чтобы спасти меня! Я отомщу за тебя, друг!

И, длинным прыжком перелетев на палубу джонки, он кинулся в бой с той безумной отвагой, которая всегда его отличала.

Весь экипаж торгового судна, с пистолетами и кинжалами в руках, бросился, чтобы преградить ему путь, но несколько стремительных, как молния, взлетов его сабли уложили на месте троих или четверых.

Пираты, посыпавшиеся на палубу джонки сразу с двух судов, окружили оставшихся в живых и сжали вокруг них кольцо. Видя, что сопротивление бесполезно, те побросали оружие.

— Кто капитан? — тяжело дыша, спросил Сандокан, еще не успокоившись после жаркой схватки.

— Я, — ответил плотный китаец, выступая вперед.

— Ты храбрец, и твои люди достойны тебя, — сказал Сандокан. — Куда ты шел?

— В Саравак.

Глубокая складка залегла между сдвинувшихся бровей пирата.

— Ах так! — воскликнул он глухим голосом. — Ты идешь в Саравак. А что поделывает там раджа Брук, этот доблестный истребитель пиратов?

— Не знаю. Я не был в Сараваке несколько месяцев.

— Ну что ж, передай ему, что скоро я брошу якорь в его бухте. Пусть приготовится к встрече. Посмотрим, сможет ли этот знаменитый истребитель пиратов уничтожить меня.

Он снял с пальца перстень с большим алмазом, стоимостью в несколько тысяч золотых, и царственным жестом протянул ею капитану.