— Говори, или я убью тебя!

— Нет, — упрямился сержант.

— Говори, — повторил Сандокан, слегка нажав острием на его горло.

Сержант вскрикнул — острие кинжала окрасилось кровью.

— Я скажу, — прохрипел испуганный пленник, побледнев, как мертвец.

— Куда ты ехал? — спросил Сандокан.

— К лорду Джеймсу Гвиллоку.

— Зачем?

Сержант заколебался было, но, вновь ощутив на своей шее стальное острие крисса, быстро сказал:

— Передать письмо баронета Розенталя.

Искра бешенства сверкнула в глазах Сандокана при этом имени.

— Дай письмо! — тотчас потребовал он.

— Оно в моей фуражке, спрятано под подкладкой.

Янес поднял его фуражку и, разорвав подкладку, достал письмо.

— Ну, это старые сведения, — сказал он, прочтя его.

— Что там пишет этот мерзавец? — спросил Сандокан.

— Предупреждает лорда о нашей предстоящей высадке на Лабуан. Пишет, что крейсер видел наши суда у побережья, и советует лорду быть бдительным.

— Больше ничего?

— Так, пустяки. Передает тысячу нижайших поклонов твоей дорогой Марианне с клятвой в вечной любви.

— Черт бы побрал этого негодяя! Пусть только попадется мне на пути!

— Джуйоко, — сказал португалец одному из пиратов, внимательно разглядывая почерк письма, — отправляйся на праос и принеси нам бумагу, перо и чернила.

— Что ты собираешься делать? — спросил Сандокан с удивлением.

— Выполнить мой план.

— Но о каком плане ты говоришь?

— О том, над которым я размышляю уже полчаса.

— Объясни по-хорошему.

— Я только этого и хочу! Я собираюсь отправиться на виллу лорда Джеймса.

— Ты?!..

— Да, именно я, — отвечал Янес с совершенным спокойствием.

— Но каким образом?

— В мундире этого парня. Черт возьми! Увидишь, какой из меня выйдет бравый сержант!

— Понимаю. Ты наденешь форму сипая, скажешь, что приехал из Виктории, и…

— И посоветую лорду побыстрее уезжать отсюда. Так что готовь ему хорошенькую встречу.

— Ах! Янес! — воскликнул Сандокан, прижимая его к груди. — Если получится, я твой вечный должник.

— Надеюсь, получится.

— Но ты подвергаешься страшной опасности.

— Бывал и не в таких переделках — мне не впервой.

— Но зачем чернильница?

— Чтобы написать письмо лорду.

— Не советую, Янес. Он человек подозрительный, может заметить, что почерк подделан.

— Ты прав, Сандокан. Лучше я все скажу ему на словах. Эй ребята, раздевайте сипая.

По знаку Сандокана два пирата развязали сержанта и сняли с него форму. Бедняга решил, что его хотят расстрелять.

— Вы меня убьете? — дрожащим голосом спросил он.

— Нет, — ответил Сандокан. — Я дарю тебе жизнь. Но ты погостишь на моем судне, пока мы будем здесь.

— Спасибо, сударь, — прошептал юнец, и краска понемногу вернулась на его щеки.

Тем временем Янес одевался. Форма была ему узковата, но кое-как он все же ее натянул.

— Смотри-ка, я настоящий сипай, — сказал он, засовывая саблю в ножны. — Может, и вправду пойти послужить?

— Ни дать ни взять! — смеясь, подтвердил Сандокан. — А теперь дай мне свои последние инструкции.

— Вот они, — сказал португалец.