Впрочем, сейчас Конана южане не интересовали. Их караванные пути проходят вдали от логова демона. Совсем другое дело — кхитайцы. Они, чтобы добраться до Вилайета, вынуждены преодолевать гирканскую степь. Наверняка, купцы знают о чудовище…

Однако как киммериец ни прислушивался, ничего интересного так и не выяснил. Разговоры велись о товарах, убытках, грабительских налогах и пошлинах. Даже на краю гибели, торговец будет думать только о прибыли. В заведении не было ни одного кочевника — им подобная роскошь не по карману.

— В этой таверне мы ничего не узнаем, — вымолвил северянин. — Нам нужен человек, который видел мерзкую тварь или ее замок…

На реплику никто не отреагировал. «Барсы» молча ждали приказа, а волшебница ничего не могла посоветовать. Она впервые оказалась в Рамдане и заметно растерялась. Кроме того, Селена побаивалась гирканцев. Все знали, что у них вспыльчивый и вздорный нрав. Номады очень высокомерны и самолюбивы. На другие народы они смотрят, как на рабов.

— Я пойду в становище гирканцев, — произнес киммериец. — Вы останетесь здесь. До моего возращения никуда не уходите. Если мне удастся найти проводника, мы отправимся в путь немедленно.

— Возьми кого-нибудь с собой, — предложила девушка. — Помощь может пригодиться.

— Нет, — усмехнулся Конан. — К кочевникам лучше идти одному. К шемитам они относятся с подозрением и враждебностью. Я не хочу давать им шанс начать драку. Эмир Рамдана в любом случае рассудит не в нашу пользу.

Киммериец встал, поправил одежду, надвинул поглубже чалму и направился к выходу. Солнечный диск хоть и преодолел больше половины пути по небесному своду, тем не менее, палил нещадно. Тяжело вздохнув, северянин двинулся по переулку к пыльной, забитой людьми улице. После тишины постоялого двора городской гомон резал уши. Крики людей, ржание лошадей, звонкие удары молота по металлу… После полуденного отдыха ремесленники приступили к работе. У кузнецов сейчас горячая пора, и от заказов нет отбоя. Гирканцы имеют две слабости — лошади и оружие. Животных в кланах очень много, и всех надо подковать… О саблях, кинжалах, копьях и луках особый разговор. Кочевник торговаться не умеет, но наконечник для стрелы будет выбирать целый день. Он ощупает его, попробует остроту, взвесит на руке, приладит к древку. Выбор оружия для гирканца — настоящий культ, и номад не пожалеет никаких денег, чтобы приобрести понравившуюся ему вещь. Скупостью кочевники никогда не отличались. Как киммериец и предполагал, на улице творилось нечто невообразимое. Количество людей еще больше увеличилось. Сменяя друг друга, в город прибывали все новые гирканцы. Эти опытные всадники, проведшие половину жизни в седле, на земле чувствовали себя очень неуютно. У них были кривые, широко расставленные ноги, и потому походка выглядела неуклюжей и комичной. Перемещались номады крайне медленно, часто останавливались и отдыхали. Совсем другое дело — на лошади. Кочевник тут же преображался. Уверенный взгляд, гордо поднятый подбородок, ловкость в каждом движении…

Беда в том, что улицы Рамдана не позволяли гирканцам свободно разъезжать верхом. Привилегией пользовались только сотники и вожди кланов.

Одного из них Конан повстречал на пути. Узкое, вытянутое лицо, тонкие усы, на губах играет снисходительная ухмылка, черные, чуть раскосые глаза смотрят на прохожих надменно и свысока. На шее толстая золотая цепь, на пальцах перстни, на поясе в дорогих ножнах сабля с рубином в рукояти. Сидя в расшитом седле, на невысокой серой кобыле, кочевник небрежно держал поводья.