Северянин двигался не спеша, рассматривая становище и людей. Было заметно, что достаток у кланов разный. Это отражалось и в количестве домашних животных, и в одежде, и в готовящемся ужине. К какому костру подсесть? Киммериец пребывал в растерянности.

Принять решение ему помог случай. Подросток лет двенадцати не удержался на лошади и, неловко взмахнув руками, повалился на землю. К несчастью, нога бедняги запуталась в поводьях. Кобыла заржала, встала на дыбы и начала крутиться, пытаясь избавиться от ноши.

Она неминуемо разбила бы мальчишке голову, но Конан подоспел вовремя. Схватив животное под уздцы, киммериец заставил его стоять на месте.

Тотчас подбежала группа мужчин и освободила из петли неудачливого наездника. Подросток тяжело дышал, его глаза округлились от страха, и вряд ли он понимал, что произошло. Расталкивая соседей и родственников, к мальчишке пробился кочевник лет сорока. Вместо слов жалости, сострадания и тревоги, он отвесил бедняге звонкую оплеуху. Задыхаясь от негодования, отец ребенка воскликнул:

— Кучлуг, когда ты перестанешь меня позорить? Весь клан смеется над твоей неумелостью. Сколько раз я говорил тебе не подходить к этому коню. Он не терпит слабых. Молись Вечному Небу, что остался жив!

По щекам подростка потекли слезы. Ему было стыдно и обидно. Сейчас на него смотрели сотни глаз. Женщины стояли чуть в стороне, и вмешиваться в мужской разговор не имели права, а потому поддержки мальчик так и не дождался. Украдкой вытирая предательскую влагу, низко опустив голову, он поплелся к своей юрте.

Гирканцы неторопливо расходились. Отец ребенка приблизился к чужаку и после непродолжительной паузы негромко сказал:

— Благодарю. Ты спас жизнь моему сыну…

— Не стоит, — улыбнулся северянин. — Я лишь оказался рядом.

Кочевник пожал плечами и хотел уйти, но киммериец его задержал.

— Не позволите переночевать возле вашего костра? — поинтересовался Конан. — Одному в степи тоскливо, да и не привык я…

Большой радости эта просьба у гирканца не вызвала. Скрывать свои эмоции он не умел, и лицо мужчины скривилось, как от зубной боли. Тем не менее, отказать номад не решился. Долг платежом красен. Законы гостеприимства есть у любого народа.

— Хорошо, — коротко ответил кочевник.

Миновав несколько юрт, гирканец остановился возле внушительного костра, на котором жарилась на вертеле целая туша барана. От ароматных запахов можно было умереть. Киммериец почувствовал, как в животе предательски заурчало. Голод давал о себе знать. Возле огня сидело человек пятнадцать, в основном, женщины и дети. Кучлуга было не видно. Мальчишка переживал свой позор в одиночестве. Так гирканцы воспитывали характер. Настоящим воином может стать только сильный и смелый человек. Трусов кочевники презирали и выгоняли из клана, чтобы не позорили род.

Северянин устроился на свободное место и протянул руки к пламени. Жара давно спала, и с Вилайета дул устойчивый бодрящий ветер. В этих местах ночи прохладные даже летом.

Искоса глядя на чужака, кочевники тихо зашептались, раздался веселый девичий смех. Догадаться о том, что киммерийца оценивали не только как воина, но и как мужчину, много ума не надо. Судя по дорогим бусам, расшитым платьям и хорошей обуви, семья имела неплохой достаток, а ее глава занимал определенное положение в иерархии клана. Гирканец прикрикнул на дочерей, достал из-за пояса нож и отрезал небольшой кусок от туши. После пробы он утвердительно кивнул одной из женщин, а сам сел на высокое войлочное седло, таким образом, созерцая всю семью.