|
Мы прождали с полчаса, даже больше. Зулусы не появлялись. – Интересно, действительно ли ушли эти дьяволы, – сказал Ганс Бота. – Очень странно. – Пойду посмотрю, – сказал Индаба Зимби. – Иди и ты со мной, Макумазан. Мы подползем к гребню высотки и посмотрим, что за ней. Я заколебался, но любопытство оказалось сильнее. В те дни я был молод, и ожидание измучило меня. – Отлично, – сказал я, – пойдем вместе. И мы отправились. Со мной было ружье для охоты на слонов и боеприпасы. Индаба Зимби захватил свой мешок со снадобьями и ассегай. Мы подобрались к гребню возвышенности бесшумно и осторожно, как охотники, выслеживающие дичь. Противоположный склон был усеян камнями, среди которых росли кусты и высокая трава. – Они, верно, пошли вниз по течению, – сказал я. – Я никого не вижу. Не успел я договорить, как со всех сторон раздался рев. Из за каждого камня, из за каждого пучка травы поднялся зулусский воин. Я взялся за ружье, но не тут то было – меня крепко схватили и бросили на землю. – Держите его! Крепко держите Белого духа! – кричал чей то голос. – Держите его, а не то он ускользнет, как змея. Не причиняйте ему вреда, но держите хорошенько. Пусть Индаба Зимби идет рядом с ним. Я повернулся к Индаба Зимби и воскликнул: – Ты предал меня, черный дьявол! – Погоди, увидишь сам, что будет, – холодно ответил он. – Сейчас начнется бой. Глава V. Конец лагеря Я задыхался от удивления и ярости. Что имел в виду этот негодяй Индаба Зимби? Зачем меня выманили из лагеря и захватили, а захватив, не убили тут же? Дальнейшие мои размышления были прерваны. Воины толпами поднимались из оврага и с берега реки, где прятались. Военная хитрость удалась, и теперь полк снова построился на склоне возвышенности. Меня отвели на гребень и поместили в центре резервной линии, отдав под надзор огромного зулуса по имени Бомбиан–того самого, который играл роль вестника. Он посматривал на меня с ласковым любопытством и время от времени тыкал мне в ребра древком своего копья, вероятно, для того, чтобы убедиться, что я сделан не из воздуха. Раза три он настойчиво умолял меня сказать, сколько зулусов будет убито, прежде чем амабуну , как они называли буров, окажутся «съеденными». Тут зулусы снова запели: Мы поймали Белого духа, о брат мой, о брат мой! Железный язык шепнул про него, он вынюхал его, брат мой… Теперь амабуну – наши, они уже мертвы, о брат мой! Итак, этот вероломный негодяй Индаба Зимби предал меня! Вдруг командир полка, седоволосый мужчина по имени Сусуса, поднял свой ассегай. Мгновенно воцарилось молчание. Потом он повернулся к индунам, стоявшим подле него, и отдал им короткий приказ. Те тотчас же побежали вправо и влево вдоль передней линии, что то: передавая по пути каждому ротному. Достигнув противоположных, концов линии, они разом подняли копья. И вот вся линия – около тысячи человек – со страшным криком: «Булала амабуну !» («Бей буров!»), словно зверь, потревоженный в своем логове, ринулась на маленький лагерь. Великолепное зрелище! Ассегай сверкали на солнце, поднимаясь и опускаясь над черными щитами, ветер отбрасывал назад перья головных украшений, свирепые лица были обращены к врагу, земля сотрясалась от топота ног. «Бедные мои друзья голландцы! – горестно подумал я. – Разве устоять им перед столь многочисленным врагом?» Между тем зулусы, построившись на бегу дугой, чтобы окружить лагерь с трех сторон, быстро приближались к нашему укреплению. Вот они уже ярдах в семидесяти от него. Тут из каждого фургона сверкнули огни выстрелов. Многие мтетва покатились по земле, но остальные, даже не взглянув на раненых и убитых, неслись прямо на лагерь, пробиваясь вперед под выстрелами буров. |
