Глава 9

Первым, кто посетил Верран после происшествия на набережной Сандивелл, был ее отец. Она решила встретиться с ним в гостиной своих личных покоев, потому что большой зал для аудиенций показался ей в данном случае неподобающим. Тем не менее, когда выяснилась истинная цель прихода Дриса Верраса, стало понятно, что зал для аудиенций оказался бы куда уместней.

Дрис Веррас решил не тратить времени понапрасну.

— Дочь моя, — начал он. — Я совершил несправедливость. Я неправильно распорядился твоей судьбой и сейчас горько сожалею об этом.

Верран пристально посмотрела на отца. Всмотрелась в знакомое лицо, заметила, как судорожно сжаты пухлые руки, почувствовала во всем его облике тайное напряжение. И, невольно разозлившись на себя, подумала о том, что Дрис Веррас всего на пять лет старше ее мужа. Для визита отец выбрал день, когда Фал-Грижни не оказалось дома. Верран заподозрила тайный смысл отцовских намерений, но тем не менее, как примерная дочь, поинтересовалась:

— Что ты имеешь в виду, отец?

— Дитя мое, я хорошо запомнил отвращение, с которым ты восприняла перспективу выйти замуж за магистра ордена Фал-Грижни. Я помню твои слезы, твой ужас, твои жалобные мольбы — помню так, словно все это было только вчера. Но тогда я тебя не послушался. Ослепленный выгодами предстоящего брака, я оставил без внимания твое недовольство. Увы… надо было мне больше полагаться на интуицию родной дочери. Ибо нельзя отрицать, что события последних нескольких недель доказали справедливость твоих тогдашних страхов. Фал-Грижни — неподходящий супруг для девушки из рода Веррасов, да и из любого другого аристократического рода тоже. Я отдал родную дочь в руки истинному злодею.

На мгновение Верран замешкалась с ответом. Она окинула взглядом собственную гостиную. Вспомнила о том, что является владелицей огромного дворца Грижни и женой величайшего изо всех магов. И когда она заговорила, ответ ее прозвучал предельно учтиво, но впервые в жизни она обратилась к отцу как один взрослый человек к другому и к тому же как равный к равному:

— Ты ошибаешься, отец.

— Вот как?

Веррас был явно поражен. Сперва он хотел было упрекнуть дочь в непослушании, но, вспомнив о ее изменившемся статусе, придержал язык.

— Ты ошибаешься. И позволь спросить тебя, почему ты называешь лорда Грижни злодеем?

Удивление Дриса Верраса возросло. Никогда еще дочь не требовала у него объяснений, никогда не апеллировала к голосу разума. Верран явно переменилась. Веррас решил, что ее нынешнее высокое положение несколько ударило ей в голову, однако предпочел до поры до времени скрыть собственное неудовольствие.

— Мое дорогое дитя, боюсь, я огорчил тебя, хотя вовсе не собирался этого делать. У меня нет ни малейшего желания причинять тебе ненужную боль. Я уже проявил несправедливость по отношению к тебе, столь неудачно и немилосердно выдав тебя замуж, и можешь быть уверена в том, что я не собираюсь повторить или даже усугубить собственную ошибку. Что касается лорда Грижни, то отвратительный характер этого человека уже проявился в полной мере и на этот счет не может быть никаких сомнений. Он эксплуатирует свои служебные возможности для сведения личных счетов, он беспрестанно пытается расширить собственную власть, причем за счет власти герцога, а последняя омерзительная расправа над толпой ни в чем не повинных лантийцев, собравшейся у причала, — этот поступок доказывает, что Грижни истинный злодей, более того, государственный изменник…

— Прошу тебя, отец, оставь это.