Лиза с большой охотой влезла в теплую одежду. Когда же посмотрела на себя в зеркало, даже рот открыла. Северная принцесса как есть! Но для завершения образа не хватало головного убора. Хотя, таковое здесь тоже имелось. Ее любимые уши.

А теперь пора и честь знать.

Девушка покинула комнату, спустилась вниз. Днем здесь не так зловеще, даже этот сухостой в центре залы выглядит приемлемо. Да и гоблинов не видно. На улицу вышла также без проблем и сразу зажмурилась. Яркое солнце ослепило. Вокруг царила воистину сказка – снег лежал везде и всюду, замок мерцал обледенелыми фасадами. Оказывается и фонтан есть в форме оленя, но сейчас он напоминает скорее ледяную скульптуру. Интересно, здесь вообще сезоны сменяют друг друга? Лиза прогуливающейся походкой подошла к мосту. Мост то изо льда! А значит, скользкий…

– Не советую, – послышался скрипучий голос совсем рядом.

Лиза аж взвизгнула, отчего на посмевшего ее напугать, с высокого сугроба сошла кучка снега. Рядом с ней возник лепрекон, старый лепрекон, поскольку уши были покрыты седыми волосами.

– Дворец стоит на скале в окружении таких же скал, – принялся недовольно отряхиваться. – Большая земля отсюда далеко. Заблудишься, простудишься, помрешь, – смахнул последний снег с носа.

– Слушайте, а вы вообще кто такие?

– Мы слуги Его Добрейшества.

– А вас как зовут?

– Горг. Смотритель я и верный помощник Генри.

– И много вас во дворце?

– Много, но мы любим темноту, а еще прятаться. Ты уже познакомилась с Гурчиком? Поваром нашим?

– Да. Этот недоросток, – но тут же прикусила язык, ибо Горг явно оскорбился, – этот поганец меня лизнул.

– Он такой, все лижет, все в рот тянет. Но повар отменный. Только знай, после захода солнца в кухню ни ногой.

– Почему? – даже побледнела.

– Лучше тебе не знать. Я сам как то зашел, в общем, пожалел.

– Горг, а что это за мир такой? – Лиза еще раз осмотрелась.

– Артикаста, – произнес с некой грустью в голосе. – Мир, из которого в ваш мир в новогоднюю ночь просачиваются чудеса, волшебство. Но в последнее время ни чудес, ни волшебства, а все из за Клауса. Этот националист проклятый решил, что волшебство для избранных. Для людей и эльфов из Вьюжной долины, а существа Снежной долины, видите ли, мордой лица не вышли.

– А вы что? Тоже любите Новый год?

– Это у вас Новый год, – закатил глаза под лоб, – а у нас здесь круглый год новый год.

– Выходит, ваш хозяин тоже изгнанник?

– Что то разболтался я тут с тобой. Идем ка во дворец. Побег все равно не удался.

Пришлось идти обратно.

– Горг, а Горг? – снова пристала к лепрекону. – А что случилось с Олькен?

– Ничего хорошего. Ваша достопочтенная матушка ласты склеила.

– Это я уже знаю. А как именно?

– Все вопросы к вашему будущему супругу. Мое дело за дворцом следить.

– Что то вы за ним плохо следите.

– Чего? – посмотрел на нее с искренним возмущением.

– Темно у вас тут, елка вон иссохла вся, наверно с поза позапрошлого года стоит. У меня иногда до марта может стоять, но то от большой любви к празднику.

– Елка не иссохла, она впала в уныние.

– О чем я и говорю, унылая елка какая то, унылая обстановка вокруг. Где мишура? Где гирлянды?

– Его Добрейшество не терпит всего этого. С определенных пор. И мы тоже, – однако, на ель посмотрел с тоской, значит, лукавит носатый.

– Горг? – хотела было еще вопрос задать, но лепрекон поспешил ретироваться.

Лиза тогда подошла к елке, коснулась рукой сухих иголок.

– Эх, я бы тебя украсила.