Маня вспомнила, как Вовка спит… Как он всегда почему-то вздрагивает, засыпая, как утыкается длинным носом в ее волосы, как иногда недовольно сопит, когда его не вовремя будят… Она вспомнила его запахи, его голос, его руки… "Все вы, губы, помните, все вы, думы, знаете…"

Бертил опять тонко почувствовал ее настроение.

— Ты снова сейчас где-то очень далеко от меня, Мари, — заметил он. Едва не поинтересовался, с кем, вовремя затормозившись на полуслове. — Кожа, как у ребенка…. — Берт протянул руку и погладил Машкину щеку. — У женщины не принято спрашивать о ее возрасте… И все-таки сколько тебе лет, Мари?

— Я же тебе писала, — обиделась Маша. — Ты что, все уже забыл?

— Нет, не забыл, — Берт задумчиво водил пальцами по ее щеке. — Я ничего не забыл… Просто в это трудно поверить…

— Да ладно! — махнула рукой слегка опьяневшая Машка. — Ничего не трудно! Вон сын уже какой! Скажи, Берт, а зачем тебе нужна именно русская жена?

Берт улыбнулся и отвел руку.

— Я ждал такого вопроса… Только причины совсем не те, о которых ты думаешь… Дело вовсе не в вашей известной всему миру неизбалованности. Русские популярны именно своим долготерпением и умением выживать в любых условиях. Но как раз это для меня не главное…

Он замолчал. Маша с интересом ждала продолжения.

— Я сам не знаю, Мари… — смущенно выговорил, наконец, Берт. — Это, наверное, смешно, но действительно не знаю… Просто захотелось — и все… И я не стал бороться сам с собой… Не могу ничего тебе объяснить…

— Смешновато… — по-русски сказала Маша. — Извини… Очень сложно перевести… В английском так мало суффиксов…

Насквозь суффиксальная станция Мытищи… Впрочем, где здесь корень? А если все слово целиком?.. Может, там жили в лохматые года мытари?

Языковые исследования Маши прервал телефонный звонок.

— Извини, — повторила она. — Я быстро…

— Это Вовка, — сказала трубка. — Тебя не оказалось на Сухаревке… Что поделываешь, мышонок?

— А ты? — спросила Маша, в который раз с трудом справляясь с желанием бросить все и помчаться на вокзал.

Она вполне еще успеет на последнюю электричку…

— Пью. Маленькие радости большой страны, — отозвался Вовка. — И заодно скучаю. Жутко скучаю без тебя.

— Как… это… пьешь?.. — растерялась Маша. — Горькую? И с кем?

— Наедине с собой, — ответил Вовка. — Люблю пить один. Мне как-то комфортнее и привычнее с человеком, с которым я всегда в гармонии и взаимопонимании. Это тебе не кот начихал. Кстати, я недавно заметил: ты иногда разговариваешь сама с собой. Очевидно, по тому же прекрасному принципу.

Но Маня была не расположена к шуткам, тем более, к банальным.

— Я не смогу сегодня приехать… — прошептала она.

— Я знаю, — спокойно сказал Вовка. — Мы с тобой договорились на завтра на девятнадцать нуль-нуль. Вообще можно в половину седьмого… Успеешь?

— Конечно, — пробормотала Маша. — Ты там много не пей… Когда и куда ты уезжаешь?

— Завтра узнаешь, — ответил Вовка. — Я буду ждать тебя, длиннушка… Очень буду…

Маня вернулась на кухню.