|
Нина Андреевна выглядела совсем плохо, а в холодильнике лежали совершенно нетронутые продукты. - Ну нельзя же голодать! - возмутилась я. - Хоть йогурт съешьте. - Не могу, кусок в горло не идет, - заплакала свекровь. Я поглядела на вконец измученную старуху. Несладко ей, наверное, одной в квартире, да и страшно. - Ладно, собирайтесь, поедем ко мне жить. - Ой не надо, деточка, - испугалась свекровь, - у тебя там в двух комнатах все и так друг у друга на головах сидят. Не слушая ее причитаний, я пошла в спальню к бывшему мужу. Надо собрать вещи для тюрьмы. Как там советовали женщины: тренировочный костюм, майки, шорты, носки. Все желательно черного цвета, еще полотенце, тапочки. Вот уж никогда бы не пришло в голову послать в Бутырку домашние тапки. Я раскрыла огромный трехстворчатый шкаф. Да, Максим явно себе ни в чем не отказывал. Штук двадцать великолепных костюмов, невероятное количество рубашек и пуловеров, масса галстуков, ремней, подтяжек, носков... И все отменного качества. Я запихнула необходимые вещи в сумку. Ах да, еще часы! Максим просил, чтобы Аркадий, когда придет, принес часы, маникюрные ножницы и игрушку "Тэтрис". Я принялась искать, но часы не попадались на глаза. Пришлось позвать Нину Андреевну. - Да здесь они, - сказала старуха, - когда арестовывали, велели дома оставить. У него ведь страшно дорогая штука на запястье болталась - -"Лонжин", браслет платиновый, по циферблату бриллианты. Невероятно дорогая вещичка. Такая в тюрьме ни к чему, лучше куплю простенькие, дешевые - "Полет". Нина Андреевна продолжала рыться в письменном столе: - Вот гляди, и перстень тут в коробочке. - Что за перстень? - Максим сам себе подарок сделал на сорокалетие, купил в Париже у "Картье" такое огромное кольцо с изумрудом. На мой взгляд, жуткая безвкусица. Я тихонько присвистнула. Знаю, сколько стоят у "Картье" украшения для мужчин, скорее всего Макс отдал за игрушку целое состояние. Да и "Лонжин" - недешевое удовольствие. Взяв на всякий случай записную книжку экс-супруга, я подхватила две неподъемные сумки и стала подталкивать Нину Андреевну к выходу. По дороге задела в холле вешалку, и с нее дождем посыпались шляпы. Я отнеслась к их падению с полным безразличием - упали, и черт с ними, поднимем в другой раз. Всю дорогу до дома Нина Андреевна молчала. Ойкнула она только, когда Снап и Банди всунули морды в салон "Вольво". - Они не кусаются, - сообщила я, - впрочем, остальные животные - тоже. - Очень милые собачки, - отозвалась старуха и мужественно погладила Банди по блестящему носу. Тут раздался отчаянный треск. На полной скорости во двор влетела на мотоцикле Маня. Длинные белокурые волосы выбивались из-под ярко-красного шлема. Круглая, толстенькая попка вбита в тесные черные джинсы. Не сумев остановиться, дочь влетела прямо в багажник Аркашкиного "Мерседеса". - Вот блин, - заорала, по обыкновению, Манюня, - теперь Кешка из меня фарш сделает! - Это моя младшая дочь Маша, - решила я внести ясность в ситуацию. - Очень милая девочка, - испуганно проговорила Нина Андреевна. Путаясь в собаках и кошках, мы двинулись в холл. У входной двери громоздились два огромных чемодана, перетянутых ремнями. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Из гостиной вышли несколько человек. - Узнаете Кешу? - спросила я, указывая на сына. - Конечно, нет, - удивилась Нина Андреевна. - Мулечка, - завопила Манюня, - Мулечка, приехала Римма Борисовна и привезла Геру. |
