|
Главное, чтобы признался и начал плакаться: не хотел убивать, случайно вышло. Искреннее раскаяние хорошо действует на судей. - Нет, - продолжала настаивать я, - он не виноват. - Мать, - вспылил Аркадий, - кончай идиотничать. - Хорошо знаю Макса. Убивать женщину, да еще стрелять из пистолета в лицо - для него невероятно! - Слушай, - окончательно обозлился Кешка, - значит, на процессе в ответ на все выдвинутые доказательства я должен встать и с серьезным видом Заявить: "Подсудимый не виновен, так как он не любит убивать женщин выстрелом в лицо!" - Ну, - промямлила я, - конечно, звучит неубедительно и смешно. - Вот именно. Если будет упираться рогами и настаивать на невиновности, судья впаяет ему по полной программе, мало не покажется. Есть только один путь: раскаиваться, плакать и терзаться муками совести, напирая на аффективное состояние. Или... - Или... - поторопила я, видя, что сын замолчал. - Или ищи настоящего убийцу, раз так уверена в невиновности Полянского, - прошипел Кешка и, стукнув кулаком по журнальному столику, ушел. Я медленно стала подбирать упавшие газеты и рекламные листовки. Такая мысль не приходила мне в голову. А правда, что, если самой попробовать разобраться в этой темной истории? Сдается, Макса просто подставили, вот только зачем? На следующий день утром Кешка поехал в Бутырскую тюрьму, а я - к Максу в офис. В отсутствие Полянского хозяйничал Леня Кошкин. Вернее, Леонид Сергеевич, жуликоватого вида парень с бегающими глазками. - И чего вам надо? - довольно злобно осведомился он. - Макс - дурак. Где это видано - самому убивать? Умные люди нанимают киллера. Лох! Тамара Павловна, седовласая дама, восседала у двери опечатанного кабинета. В свое время Максим выбрал женщину из множества других претенденток. Отвергнув девиц с роскошными ногами, он остановился на бывшей учительнице русского языка. - Не нужны мне соблазны на рабочем месте, - шутил Полянский, - а Тамара Павловна игривых мыслей не вызывает и юбки носит нормальной длины. Макс не прогадал. Преподавательница оказалась великолепной работницей. Никогда не опаздывала на работу, не пила, не курила, четко выполняла все поручения. - Сижу как за каменной стеной, - сообщал Макс приятелям, удивлявшимся, что в приемной правит женщина почти пенсионного возраста, - а у свиристелок только танцы на уме. Нет, свою секретаршу ни на какую другую не променяю. - Чем могу помочь? - церемонно осведомилась дама, увидев, как я притормозила у конторки. - Принесла привет от Максима Андреевича из тюрьмы, - шепнула я. - Пойдемте, - прошептала в ответ Тамара Павловна, косясь одним глазом на дверь кабинета Кошкина. Мы тихонько, почти на цыпочках, выскользнули из офиса и сели в небольшом уличном кафе. - Как он там, бедняга? - поинтересовалась секретарша. - Всегда знала, что Вероника его до добра не доведет. - Почему? - Совершенно невероятная женщина, без руля и ветрил. Могла приехать в офис и устроить скандал. В день убийства требовала у Максима Андреевича двадцать тысяч долларов на шубу из соболя. Очень громко кричала. Уж хозяин ей объяснял, объяснял, что сейчас невозможно, нет таких свободных денег, все равно настаивала. Мол, договорилась с модельером Крутиковой, и та отдает ей по дешевке, всего за каких-нибудь несчастных двадцать тысяч баксов! Слышали когда-нибудь такое? Между нами говоря, у этой, с позволения сказать, дамы был роман с Леонидом Сергеевичем. - Откуда знаете? Тамара Павловна рассмеялась: - Так никто не скрывал. Вероника открыто за ним на машине заезжала. |
