— Прекратите! — я толкнула мужчину в грудь, уворачиваясь от его губ.

А в следующее мгновение… ладони обожгло ужасной болью. Настолько сильной, будто бы я прижалась ими к раскаленному утюгу.

Взвыв от ужаса и непонимания, я закрутилась на месте юлой, сжав руки в кулаки, стараясь заглушить боль.

И только потом — когда та начала утихать — подняла глаза на герцога.

Его рубашка дымилась.

Белоснежная ткань на груди обуглилась прямо по форме двух ладоней.

— Кажется, вы принимали в последнее время слишком много индовира, — холодный щелчок слов был как удар плетью по воздуху.

Роналд резко провел ладонью по груди, стряхивая на ковер почему-то почерневшие и рыхлые ошметки ткани. На мужской груди проступили алые ожоги.

СТОП!

Это что, я сейчас сделала?!

Недоверчиво опустив взгляд, я уставилась на свои руки… Адель — чародейка?!

Пифаль, да будут местные боги благосклонны к ее душе, рассказала мне достаточно о индовире. Это была магия в чистом виде. Люди принимали ее как витамины. Чтобы стать сильнее, чтобы излечиться от болезней, чтобы поддерживать организм в тонусе. Лекарь Лих не жалел индовира для Адель, надеясь, что именно это поставит ее на ноги.

Но маги… маги пили индовир, чтобы творить заклинания. Без так называемой «крови богов», что накапливалась какой-то особенной энергией в организме, колдовать было невозможно.

Я подозревала, что принцесса должна уметь творить магию. Все же Адель особа королевской крови… Не знаю, как это связано. Но буквально недавно я была уверена, что это имеет значение. Потому читала книжки, в которых описывались самые простые заклинания, и даже пыталась их творить.

Но ничего не получалось. Я даже светильники под потолком не могла зажечь сама. А тут…

Да это же настоящее спасение!

Если я смогу разобраться с магией, то сумею отыскать Адель куда быстрее. Смогу, возможно, даже сама душу ее вернуть на место. Как и свою. А если нет… Черт! Это прорыв! Это настоящий прорыв!

О герцоге, который все еще стоял рядом и буравил меня взглядом, я забыла на это короткое время. А потом вздрогнула и замерла, чувствуя, как по рукам ползут ледяные мурашки.

И нет, я не испугалась его гнева за то, что навредила самому герцогу Этьенскому. Я испугалась того, что могла раскрыть себя.

Реакцией, может, каким словом. Я не помнила, говорила ли что-то. И, кажется, сейчас забыла, как дышать.

— Вам стоит лучше себя контролировать, — хлестко заметил мужчина.

— Согласна, — спешно подтвердила я, делая еще один шаг назад. — Не знаю, как это получилось.

— А я знаю, — прищурившись, отозвался он. — Этот брак — ошибка. Вы правы. Не стоит даже и пытаться. Однако условие договора вам выполнить придется.

— Договора? — я начала терять нить разговора.

— Вы обязаны подарить мне наследника, — припечатал Роналд. — А после можете жить так, как вам угодно.

Развернувшись на пятках, мужчина вышел, хлопнув дверью. Я несколько долгих секунд смотрела ему вслед, а потом опустила взгляд на свои ладони.

* * *

Ночью того же дня

Личные покои герцога Этьенского

— Вы так напряжены, ваша светлость? — мурлыкала Мелани на ухо мужчине, от которого была без ума.

Тонкие белые пальцы умело разминали затекшие плечи. Скользили по упругим мышцам, касались шрамов, что раскинулись настоящей картой на спине генерала королевской армии.

Эти шрамы могли рассказать много историй, но леди де Виньо не интересовалась ими. А Роналд не спешил делиться этим с любовницей.