– А почему ты не продолжила прыгать? – вклинился в ее раздумья голос Вивьен. – По-моему, это не в твоем характере: едва чем-то увлечься и тут же остыть.

   Роберта, с малых лет научившаяся не обнаруживать своих печалей, поборола желание тяжко вздохнуть. Какого черта Вивьен задала этот вопрос?! Задуматься о Джеффри на минутку-другую было не столь опасно, разговор же о нем с подругой грозил обернуться испорченным настроением на целый день.

   – Все очень просто, – ответила она, стараясь сохранять спокойствие, – я прыгнула в Финляндии, как раз перед самой поездкой на Изумрудный остров, а там, дурочка, по уши влюбилась. Ну, ты знаешь.

   Вивьен сочувственно закивала.

   – В тот год, хоть он и только начался, разбилось несколько парашютистов, в том числе в Америке – в Техасе и вроде бы в Аризоне, – продолжала Роберта таким тоном, будто речь шла о вчерашнем дожде. – Джеффри, узнав об этом, как будто за меня испугался. – Она криво улыбнулась.

   – Может, и правда испугался! – горячо воскликнула Вивьен.

   – Ну, теперь это совсем неважно. – Роберта махнула рукой. – Разумеется, просто так взять и отказаться от прыжков я не могла. Да, это опасно, но те парашютисты погибли по своей вине – потому что чего-то не учли, в какое-то мгновение слихачили. Жить без риска неинтересно и скучно, надо только к любому делу подходить с умом и ни на секунду не забывать об осторожности. Словом, уговоры и беседы ни к чему не привели, и Джеффри поступил хитрее.

   Вивьен внимательно слушала, приоткрыв рот.

   – Смекнул, что, хоть я и редкий храбрец, однако намеренно губить здоровье не стану, сходил к знакомому врачу и на следующую нашу встречу явился со списком, – так же бесстрастно, будто воспоминания ничуть не касались ее души, произнесла Роберта.

   – С каким еще списком? – изумилась Вивьен.

   – Врач разъяснил ему, к каким пагубным изменениям в женском организме могут привести парашютные прыжки, Джеффри все записал и отдал перечень мне.

   – Думаешь, он правда ходил к врачу? – с сомнением в голосе спросила Вивьен. – А может, сам все это выдумал?

   – Вряд ли. – Роберта повела плечом. – Помню, текст был написан вполне доступным языком и вместе с тем так, как может говорить только врач. В общем, я дала Джеффри слово, что второго прыжка в моей жизни не будет.

   – А слово ты умеешь держать. Что ж, все понятно. – Вивьен кивнула, глядя в воображаемую даль.

   Роберта, почувствовав, что, если теперь же не переключиться на другую тему, Вивьен пустится в рассуждения, от каких станет тошно, и бодро воскликнула:

   – Да, слово я стараюсь держать, кому бы и когда бы его ни дала. – Она улыбнулась, сверкнув белыми ровными жемчужинами-зубами. – Увы и ах! Не быть мне достойной продолжательницей отца.

   Вивьен взглянула на подругу, озадаченно прищурившись, и вдруг догадалась:

   – А-а! Ты о своем настоящем отце? О том, которого в глаза не видела?

   – О нем самом, – ответила Роберта, отпивая из чашки уже остывший кофе и втайне радуясь, что теперь можно сделать вид, будто мысли о Джеффри она с легкостью выбросила из головы. – Он уже в семьдесят девятом, когда познакомился с маман, был чемпионом мира по парашютному спорту.

   – Серьезно? – Щеки Вивьен порозовели, в глазах загорелись огоньки – она преклонялась перед людьми бесстрашными и волевыми, хотя, как ни удивительно, влюблена была в весьма неспортивного полноватого домоседа Ирвина.