– Они ушли больше часа назад, но Колин до сих пор в кабинете...

Джейн не смогла произнести слово «отца».

– В... его кабинете. Он даже не ел ничего целый день. Я попросила миссис Миллингтон отнести ему поднос с закуской, но он отправил его назад. Ни к чему не притронулся.

Каштановые брови Джейн сошлись на переносице. Бренна спросила:

– А как матушка? Она сможет сегодня поспать?

– Она хорошо держится, да мы ничего другого и не ожидали. Она сильная женщина. Доктор прописал ей лауданум, так что она будет хорошо спать.

– Рада слышать. А Сюзанна?

– Сюзанна немного не в себе. Она уже наслаждается целительным сном благодаря лаудануму.

Бренна кивнула.

– Мистер Меррил, кажется, очень опасается за ее состояние.

– Она ведь в положении, как и Люси. О Боже, ее муж ведет себя так, словно его жена – первая в мире женщина, ждущая ребенка. Уверена, она прекрасно справится, тем более что у нее от природы веселый нрав.

– А как ты, Джейн?

– Неплохо. Иногда кажется – вот бы поплакать и пожаловаться, как Сюзанна. Но, увы, мне этого, кажется, не дано.

– И мне тоже. – Бренна вспомнила скорбные месяцы, что ей довелось пережить после смерти обоих Маклахланов. – Сдерживать слезы тяжелее, чем позволить себе разрыдаться. Но пусть каждый переживает горе по-своему.

Джейн согласно кивнула.

– Если бы только я не тревожилась так за брата. Не могу видеть, как он убивается. Слышала, как он кричал на поверенных, когда они только явились? Сказал, что отказывается от отцовского титула.

Джейн снова покачала головой и посмотрела на Бренну с такой грустью, что у той сжалось сердце.

– Он ведь уверен, что виноват в смерти папы, и никак его не разубедить.

– Ох, но это же ужасно!

– Конечно! А ты не пыталась поговорить с ним после того, как он заперся в кабинете? Может быть, тебе удалось бы внушить ему толику здравого смысла.

– Нет, но я видела, как к нему входила Люси. Мысль о Люси была ей неприятна. Бренна вздохнула.

– Люси пыталась, как могла, но он ее выгнал. – Джейн опустила голову, не отрывая взгляда от сложенных на коленях рук. – Ни разу в жизни не видела его в таком отчаянии. Если честно, брат предрасположен, как бы это сказать, к самоуничижительным настроениям. Кому-то надо отвлекать его в такие минуты. Знаю, вы только что поженились, и все-таки... Кто-то должен наконец вдолбить ему в голову, что не стоит себя винить в смерти отца.

Бренна кивнула. Бедный Колин!

– Не могу ничего обещать, Джейн, но я попробую. Ему не следует переживать горе в. одиночку.

Женщины встали.

– Я пойду к нему, – сказала Бренна, направляясь к выходу.

Минуту спустя она стояла на подкашивающихся ногах перед резной дверью. Может, ее он тоже прогонит? А если нет, сможет ли она хоть немного облегчить его боль? Она сделала медленный вдох. Она обещала Джейн, что попытается. Кроме того, это ведь ее муж, она обязана заботиться о нем. Не колеблясь больше ни мгновения, Бренна постучала. Тишина. Она постучала сильнее.

– Колин? – позвала Бренна, и ее голос предательски задрожал. – Можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.

Ответа не последовало. Бренна чувствовала, как становятся влажными ладони, но тем не менее храбро взялась за ручку двери. Она повернулась легко, и Бренна шагнула в кабинет, осторожно прикрыв дверь за собой.

Она вышла в центр комнаты и остановилась. Колин, сгорбившись, сидел в отцовском кресле, уронив голову на руки. Волосы взлохмачены, галстук развязан. Его молчание просто сводило с ума – до сих пор он не издал ни звука.