– Четыре месяца, полагаю? Бренна вскинула бровь.

– Четыре месяца? Не понимаю, к чему вы клоните, сэр.

– Полагаю, вам было четыре месяца от роду, когда вы прибыли в замок Гленброх?

– Да, – пробормотала она. Бренна много раз слышала эту историю о собственном несвоевременном зачатии и появлении на свет в Ланкашире, но подробностей не знала. Кроме того, какое дело чужестранцам до всего этого? У нее полно работы, и она уже достаточно наслушалась.

– Может, перестанете говорить загадками, мистер Уэмбли, и скажете прямо, что вам нужно?

Полноватая дама высвободилась из объятий мужа и бросилась вперед, схватив стряпчего за рукав.

– Родимое пятно! – свистящим шепотом выдохнула она. – Спросите ее о родимом пятне!

Мистер Уэмбли с величественным видом кивнул и снова скосил глаза в документ.

– Вы должны извинить мой неделикатный вопрос, миледи, но... нет ли у вас родимого пятна на внутренней стороне правого... гм... бедра в форме... – Он оторвал взгляд от листа бумаги, покачав головой. – Леди Данвилл, здесь сказано, что родимое пятно имеет форму цветка лилии. Но этого не может быть!

Силы как будто разом покинули тело Бренны. Рука невольно потянулась к правому бедру.

– Откуда вы знаете?

– Это она! – воскликнула женщина, по ее лицу потекли слезы, оставляя мокрые следы на щеках. – Я знала, я поняла это, как только ее увидела!

Она рывком распустила ленты капора и, сорвав его с головы, швырнула капор в пыль у своих ног. Затем она поспешно вытащила шпильки, удерживавшие прическу.

Бренне оставалось лишь изумленно взирать на непокрытую голову незнакомки. Ее волосы переливались на солнце. В густых темно-каштановых прядях, мягкими волнами спадавших на плечи, блестели пряди совсем иного цвета – золотые. Точно такие же волосы – волнистые, каштановые, щедро перемешанные с золотом – были у самой Бренны.

– Так много лет я искала тебя, – продолжала женщина, рыдая в носовой платок. – Мистер Уэмбли, наконец-то вы нашли нашу дочь.

– Как это... дочь? – Бренна переводила взгляд с улыбающегося мистера Уэмбли на супружескую чету рядом. – Эта женщина сошла с ума? – громко переспросила она.

Лорд Данвилл, как отрекомендовал его мистер Уэмбли, устремил взгляд на Бренну поверх головы супруги. Их глаза встретились – глаза одинакового зеленовато-голубого цвета.

– С трудом верится, – сказал он и улыбнулся. – Никогда не думал, что доживу до этого дня. Наша дочь, Маргарет.

Маргарет? Они все, должно быть, сумасшедшие. В глазах у Бренны потемнело, земля ушла из-под ног, в ушах гудело. Изумленно вздохнув, девушка впервые в жизни упала в обморок.

Лондон, 1819 год

Колин Розмур нетерпеливо постукивал носком сапога по булыжной мостовой. Одной рукой он потер разбитую бровь, второй покрепче сжал трость. В желудке что-то противно шевельнулось. Черт бы побрал этого Мэндвилла и его бренди! Хотя, видит Бог, ему просто необходимо было напиться после вчерашнего поражения. Розмур все вспомнил, и от ярости у него кровь закипела в жилах.

Он и понятия не имел, каким образом проклятая карта попала в карман его сюртука. Уж наверняка это не его рук дело! Смешно думать, что он мошенник! Никто в это не поверил бы. Слишком много он проиграл в тот вечер. Потом, казалось, удача все-таки повернулась к нему лицом. Он выиграл несколько сотен фунтов и доходное имение где-то в Шотландии у маркиза Хэмптона.

А еще позже пришла вторая полоса везения за ночь, и ему удалось существенно облегчить кошелек герцога Гластонбери. И тут вдруг паршивый ублюдок Синклер обозвал его мошенником и заставил вывернуть карманы, где и обнаружилась аккуратно засунутая вглубь четверка червей.