— Уверен, что глоток божественной влаги тебе не повредит! Все-таки сегодня есть что отпраздновать.

Искренность и благодушие, исходившие от него, были поразительны. Он, казалось, избавился мгновенно от тяжести своей вины, забыв все — и то, что он фактически убил Уоллеса, и то, что предавал интересы своей страны, и то, что обманывал женщину, которой постоянно клялся в любви.

Сердце Натали умерло вместе с Уоллесом. Но в ней утвердилось новое чувство, она прониклась новым желанием. Пребывание в России послужило толчком, а сейчас она поняла, как должна поступить.

Нет, Грег ничего не забыл, ничего не выбросил из головы. Он помнит все и продолжает играть с Натали в подлую игру по своим правилам. Он лжет ей и словами, и улыбкой, и взглядом. Он издевается над ней. Это он празднует сейчас победу, уверенный, что одолел Натали. Что ж, пусть эта уверенность останется с ним и в конце концов погубит его. Он сам давал в руки Натали возможность отомстить, и она этого шанса не упустит.

— Так ты категорически против шампанского? — настаивал Грег.

— Разумеется. Нам обоим придется соблюдать умеренность в употреблении спиртного долгое время.

— Ты сказала «обоим»? Я не ослышался?

Натали с трудом заставила свои губы шевельнуться и произнести шутливую фразу:

— Раз ты решил разделить со мной все заботы о ребенке, так уж начинай с сегодняшнего дня.

Эпилог

ГОД СПУСТЯ

Натали с беспокойством оглянулась на оставленную в Розовом саду детскую коляску. Добротное изделие английского мастера темно-голубого цвета, сверкающее никелированной сталью, хранило на себе следы верной службы в течение многих десятилетий. Через эту колыбель на колесиках прошло несколько поколений большой семьи с фамилией Стюарт.

Погода была на редкость теплой для декабря, даже по вашингтонским меркам, и президент оставил французские окна Овального кабинета распахнутыми настежь. Но все же маленький Василий недавно перенес простуду. Грег уловил тревогу Натали и поспешил успокоить ее:

— Я хорошо укрыл его…

— Вот и вы наконец, — приветствовал их президент. — Рад вас видеть.

Старик был занят тем, что ссыпал в шейкер измельченный лед, готовя бурбон с содовой для вновь избранного президента. Тот был менее приветлив, не зная, как отнестись к неожиданным для него гостям.

Натали с легкостью догадалась, о чем он подумал. После длинного суматошного дня он надеялся, что дружеской беседой со стаканчиком виски наедине с его предшественником закончатся наконец на сегодня все его тягостные обязанности. Вторжение незнакомой странной пары не доставило ему удовольствия. Натали сочувствовала ему. Она хорошо помнила выражение лица бывшего президента во время церемонии инаугурации нового. Старик был счастлив, как человек, только что спасшийся из горящего дома. Нового президента ждала нелегкая жизнь. Экс-президент представил их:

— Натали Стюарт-Невски и ее кузен Грег Стюарт.

Новоизбранный президент, несомненно, обладал, как все политики, памятью на лица. В данный момент компьютер в его мозгу стремительно искал данные о когда-то и где-то виденной им женщине. В долю секунды произошло узнавание — перед ним находится вдова человека, застреленного на яхте роскошной блондинкой. И еще в памяти всплыл русский пушной контракт… что-то связанное с визитом Горбачева в США.

— О, конечно! Я видел ваш портрет на обложках «Пипл», «Таймс», а также в «Ньюсуик».

— Счастлива встретиться с вами, сэр. Поздравляю с впечатляющей победой на выборах!

— Вы там, на обложке, выглядели отлично. Вы и эта актриса — как ее имя? Ну, и, конечно, Горбачев.