— Мне сказал Габриэль, — негромко произнесла Энн Эймс.

Габриэль разговаривал с мисс Эймс, но не говорил с Викторией.

Её уже невозможно ранить сильней.

— Я не могла позволить ему умереть, — правдиво ответила Виктория.

Хитрые огоньки заплясали в бледно-голубых глазах.

— Майкл и Габриэль — они особенные.

— Да.

У Виктории не было никаких сомнений, что они на самом деле были двумя особенными мужчинами.

— Меня зовут Энн, — представилась женщина.

Майкл спокойно спал.

— Меня зовут Виктория.

Спит ли сейчас Габриэль?

Или может быть он ранен тем, что не в силах изменить прошлое?

Бледно-голубые глаза взглянули на Викторию.

— Габриэль приобрел твою девственность.

Жар залил щеки Виктории от этого неожиданного утверждения. Она расправила плечи, готовясь дать отпор.

— Да.

— Я приобрела Майкла, чтобы он лишил меня девственности.

Виктория широко распахнула глаза. Конечно, она не правильно поняла Энн Эймс.

Затаив дыхание, Виктория осторожно спросила:

— Ну и как, лишил?

— Полностью. — Взгляд Энн был непреклонен. — Как видишь, ни один из нас не может осудить другого. Мы все здесь, потому что каждый из нас нуждается в физической близости.

Эхо «полностью» заменилось на «мы все здесь, потому что каждый из нас нуждается в физической близости».

— Да. — Второй мужчина — Ив — выбрал ее, потому что она нуждалась в физической близости. — Где ты встретилась с… Майклом?

— Здесь. — Мягкий, чуть хрипловатый смех зазвучал в спальне. — Точнее, не здесь. Я встретилась с Майклом в прежнем доме Габриэля. Я всегда думала, что спальни здесь подобны этой.

Энн Эймс снова удивила Викторию.

— Ты не знала?

— Нет. — Голос Энн звучал слегка огорченно. — Майкл увез меня в свой городской дом.

Черные волосы высветились в зеркале — там, где должно было быть лицо Виктории, и немедленно пропали. Действительно её воображение.

Или это было на самом деле?

Будет ли она когда-нибудь опять чувствовать себя комфортно перед зеркалом?

— Эти зеркала не… зеркала, — сказала Виктория. И немедленно прикусила язык.

Энн с любопытством изучала позолоченное зеркало, высотой в полный рост.

— Не может быть.

— Они называются полупрозрачными зеркалами. Пока светлее по одну сторону зеркала, человек, стоящий по другую сторону, может заглянуть сквозь стекло и… наблюдать.

Давешнее изображение темных волос внезапно заменилось видением немолодой женщины и молодого мужчины, равных в своей страсти.

Глаза Энн расширились.

— Ты… наблюдала?

Виктория не могла лгать.

— Однажды. — И добавила в оправдание. — Я не нахожу физическую близость отталкивающей.

— Я тоже, Виктория. — В глазах Энн не было осуждения. — Майкл и я собираемся пожениться. Он бы… расстроился, если бы Габриэль не пришел на свадьбу.

Энн Эймс… и Майкл.

Габриэль знал, что они собираются пожениться?

Как много Энн знает о ночных событиях?

Как много она знает о Габриэле?

— Я не могу обещать, придет или не придет Габриэль, — правдиво сказала Виктория.

Она не была уверена, что Габриэль еще хочет её. Все, что она могла делать, — это только надеяться.

Энн резко встала и подошла к дубовой прикроватной тумбочке.