— А расписка?

— Поезжайте с нами, тогда получите ее.

— Но как вы ее добудете?

— Это уж мое дело.

Поехали к Орлеану, куда и прибыли через два часа. Горожанин привел вербовщиков в ближайшую от его прокурора гостиницу. То был гнусный притон под вывеской «Голубка из ковчега».

— Теперь, — спросил путешественник, — что нам делать? Мне бы очень не хотелось отдавать мои четыре тысячи до получения расписки.

— Пожалуй, извольте. Знаете ли вы руку прокурора?

— Как не знать!

— Если мы принесем расписку от него, вы без возражения отдадите нам деньги?

— Тотчас отдам! Но без денег мой прокурор не даст расписки. Я его знаю.

— Я заплачу ему эту сумму, — сказал Ковиньяк.

И в ту же минуту, вынув из мешка четыре тысячи ливров, две тысячи луидорами и две тысячи полу пистолями, разложил их кучками перед глазами удивленного горожанина.

— Как зовут вашего прокурора? — спросил он.

— Метр Рабоден.

— Возьмите перо и пишите.

— Хорошо!

Горожанин взял перо. Ковиньяк стал диктовать:

«Метр Рабоден!

Посылаю Вам четыре тысячи ливров, которые по приговору суда обязан я заплатить метру Бискарро. Я подозреваю, что он намерен употребить их на дурное дело. Сделайте одолжение, снабдите сего посланного надлежащей форменной распиской».

— А дальше? — спросил горожанин.

— Поставьте число и подпишите.

Тот подписал.

— Ну, Фергюзон, — сказал Ковиньяк, — возьми это письмо и деньги, переоденься мельником и ступай поскорей к прокурору.

— Что я должен сделать у прокурора?

— Отдай ему деньги и возьми с него расписку.

— Только-то?

— Да.

— Я что-то не понимаю.

— Тем лучше, ты исправнее выполнишь поручение.

Фергюзон питал безграничное доверие к своему капитану и без возражений пошел к дверям.

— Дайте нам вина, и самого лучшего, — сказал Ковиньяк, — нашему новому товарищу, верно, хочется выпить.

Фергюзон поклонился и вышел. Через полчаса он вернулся и застал капитана и путешественника за столом; оба они потягивали знаменитое легкое орлеанское вино, которое услаждало гасконский вкус Генриха IV.

— Что? — спросил Ковиньяк.

— Все в порядке. Вот расписка.

— Так ли?

И Ковиньяк передал горожанину гербовую бумагу.

— Именно то!

— Расписка написана по форме?

— Совершенно.

— Так вы можете, основываясь на этой расписке, отдать мне ваши деньги?

— Могу.

— Так пожалуйста.

Горожанин отсчитал четыре тысячи ливров; Ковиньяк положил их в свой мешок, заменив ими отсутствующие деньги.

— И этими деньгами я откупился? — спросил путешественник.

— О Боже мой, разумеется, если вы не набиваетесь на службу.

— Я-то нет, но…

— Что же? Говорите! У меня есть предчувствие, что мы не разойдемся, не устроив еще одно дело.

— Очень может быть, — отвечал горожанин, совершенно успокоившись после получения расписки, — видите ли, у меня есть племянник…

— Ага, вот что!

— Малый грубый и беспокойный.

— И вы хотели бы избавиться от него?

— Не то чтобы избавиться… но думаю, что из него вышел бы превосходный солдат.

— Пришлите мне его, я сделаю из него героя.