|
А ты, Ашер? Какой тебе в этом толк? Ты все еще служишь совету или приехал сам, чтобы помучить меня? – Да – на оба вопроса. – Почему ты не сбежишь от совета? – Многие стремятся служить им, – сказал Ашер. – Но не ты. – Возможно, месть изменила мои стремления. Жан-Клод накрыл руку Ашера своей рукой. – Ma petiteправа. Ненависть – это холодный огонь, и он не дает тепла. Ашер отпрянул, скользнув так далеко, как только позволило сиденье. Я взглянула в зеркало заднего вида. Он свернулся в темноте, обнимая себя за плечи. – Мне будет довольно тепла, когда я увижу, как ты оплакиваешь свою возлюбленную. – Скоро будем в Цирке, – сказала я, – каков план? – Не уверен, что тут может быть план. Мы должны признать, что они захватили всех наших. Так что рассчитывать можно только на нас двоих. – Но мы попытаемся вернуть Цирк, или как? Ашер рассмеялся. – Она серьезно? – Как всегда, – сказал Жан-Клод. – Хорошо. Так что будем делать? – Попробуй выжить, если сможешь, – сказал Ашер. – Заткнись, – сказала я, – мне кое-что надо уяснить, Жан-Клод. Мы туда идем драть задницы или подлизываться? – Ты что, станешь подлизываться к ним, ma petite? – У них Вилли, Джейсон, и никто не знает, сколько еще наших. Так что да, если это поможет их спасти, то я могу слегка и подлизаться. – Не думаю, что у тебя это хорошо получится, – сказал Жан-Клод. – Обычно не получается. – Но нет, никакого подхалимажа. У нас не достаточно силы, чтобы захватить Цирк, но мы идем туда, как ты выразилась, драть задницы. – Как доминанты? – спросила я. – Oui. – Насколько? – Будь агрессивна, но не глупа. Можешь ранить того, кого сможешь, но не убивай. Мы не хотим давать им повод. – Они считают, что ты начал революцию, Жан-Клод, – из темноты сказал Ашер, – и как все революционеры, после смерти ты станешь мучеником. Они не хотят твоей смерти. Жан-Клод повернулся, чтобы видеть второго вампира. – Тогда чего же они хотят, Ашер? Скажи мне. – Им нужно сделать из тебя пример. Без сомнения, ты сам увидишь. – Если бы я планировал создать второй совет в Штатах, то да – тогда бы я понял смысл. Но я знаю пределы своих возможностей. Я не могу удержать место в совете. Это был бы смертный приговор. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Ашер вздохнул. – Слишком поздно, Жан-Клод. Совет уже здесь, и они не поверят твоим заявлениям о невиновности. – Ты же веришь ему, – сказала я. Несколько секунд он молчал, а затем сказал: – Да, я верю ему. Единственное, в чем Жан-Клод всегда был выше всех – это выживание. Бросить вызов совету – не лучший способ для этого. Ашер скользнул вперед, приблизив лицо очень близко ко мне. – Запомни, Анита, что много лет назад он выжидал, чтобы прийти ко мне на помощь. Выжидал, пока не убедился, что его не схватят. Выжидал, пока не мог спасти меня с наименьшим риском для себя. |
