|
Выжидал, пока не погибла Джулианна, потому что риск был слишком велик. – Это неправда, – сказал Жан-Клод. Ашер не обратил на него внимания. – Будь осторожна, думая, что он не будет ждать, чтобы спасти тебя. – Я сама никого не жду, чтобы меня спасали, – сказала я. Жан-Клод смотрел через стекло на встречные машины. Он слегка кивал головой – вперед-назад, вперед-назад. – Ты меня утомляешь, Ашер. – Я тебя утомляю, потому что говорю правду. Жан-Клод повернулся и посмотрел ему в глаза. – Нет, ты утомляешь меня, потому что напоминаешь мне о ней, и что однажды, давным-давно, я был почти счастлив. Вампиры пристально смотрели друг на друга. – Но теперь у тебя появился второй шанс, – сказал Ашер. – У тебя тоже мог бы быть второй шанс, Ашер. Если бы ты только дал прошлому уйти. – Прошлое – это все, что у меня есть. – И в этом нет моей вины, – сказал Жан-Клод. Ашер скользнул обратно в спасительную темноту, свернувшись на заднем сиденье. Я подумала, что на этот раз Жан-Клод выиграл эту битву. Но можете назвать это ощущением – война еще не закончилась. 11 Цирк Проклятых когда-то был большим складом. Теперь же его фасад, увешанный яркими афишами шоу уродцев, и с танцующими клоунами, вертящимися на горящей вывеске, выглядел, как карнавал. С обратной стороны была просто темная стена. Мы заехали на маленькую стоянку для персонала. Она была небольшой, так как большинство работников жили в Цирке. Зачем машина, если никогда не уезжаешь. Оставалось надеяться, что нам машина еще пригодится. Я выключила мотор, и нас окутала тишина. Оба вампира погрузились в ту абсолютную неподвижность, которая заставляет вас смотреть на них лишний раз, чтобы убедиться в их присутствии. Животные могут замирать, но кролик, не двигающийся, пока мимо не пробежит лиса, – штука вибрирующая. Он дышит все быстрее и быстрее. У него бьется сердце. А вампиры – скорее как змеи. Змея выползает, пока не покажется вся длина тела, и затем замирает. И в этом случае не создается впечатления прекращения движения. Впечатления, что это движение продолжится. В этот момент время останавливается, и змея кажется нереальной, будто произведением искусства, чем-то сотворенным, но не живым. Казалось, что Жан-Клод погрузился в такой источник абсолютной тишины, где любое движение, даже дыхание, было запрещено. Я взглянула назад на Ашера. Он сидел на заднем сиденье – совершенно неподвижно, идеальное золотое присутствие, но не живое. Тишина заполняла джип, как поток ледяной воды. Мне хотелось хлопнуть в ладоши, закричать, что угодно – лишь бы разбить эту тишину и вернуть их к жизни. Но я знала. Все, чего мне удастся добиться, будет взмах ресниц и взгляд. Взгляд, не принадлежащий человеку. Звук от соприкосновения моего платья с обивкой сиденья был слишком громким. – Они проверят, есть ли у меня оружие? – мой голос казался бесцветным на фоне растущей тишины. Жан-Клод изящно прикрыл глаза, и повернул голову ко мне. Взгляд был скорее умиротворенным, чем пустым. Я начинала подозревать, не была ли для вампиров эта абсолютная неподвижность формой медитации. Может быть, если мы переживем эту ночь, я спрошу. – Это вызов, ma petite. |
