— Я не понимаю, зачем вы помогли учителю сбежать, если ходите на задних лапках перед вице-губернатором? С чего вдруг решили отдать его Нигилисту? И, кстати, зачем Нигилисту этот горе-маньяк?

— Да, Вова держал меня крепко, — согласился Федор Сергеевич. — Вова — мой приятель-одноклассник. Мой ангел и мой демон… вернее, демон, притворившийся однажды ангелом. Почему я решил соскочить с поводка? Да потому что понял вдруг, что свободен. Благодаря вам, дорогой вы мой человек.

— Благодаря мне? — опешила Марина. — Не понимаю…

— Я все объясню. Все до последней мелочи. Вы сделаете из этого не просто статью или цикл статей. Если пожелаете — книгу напишете… сценарий… фильм снимете… но это потом, потом. Сейчас я прежде всего хочу вам помочь. Я обдумал ваши проблемы и нашел решение. Потому, собственно, и приехал сюда… хотя мог бы — в Лондон, в Нью-Йорк, в Сидней…

— Вы сумасшедший, — тихо сказала Марина.

— Знаю. И только осознание этого прискорбного факта до сих пор помогает мне обманывать людей, природу и себя… Так вы согласны со мной поговорить?

— Да… — сказала она.

Он расслабился. Он растекся по сиденью, словно силы, придававшие ему форму, исчезли. И он впервые улыбнулся.

— Что вы обо мне думаете? — неожиданно спросил он.

— Не поняла.

— Ну, каким вы меня видите? Прежде чем я позволю себе заговорить о главном, я хотел бы получить на это право. Я слышал, вы довольно точно характеризуете людей.

— Кто вы по знаку зодиака?

— Скорпион. Одиннадцатое ноября.

Марина задумалась.

— Вы общительны, у вас нормальное чувство юмора. Умеете делать женщинам комплименты. Вот только вы жалите сами себя гораздо сильнее, чем других. Вам достаточно один раз подумать, что вы сами во всем виноваты, и это становится манией. Вы неустойчивы, но при этом честолюбивы. К примеру, должность главного врача — это достижение, за которое вы цепляетесь всеми силами…

— Надо же, — удивился главврач. — Похоже.

Она засмеялась.

— Могу еще. Скорпионы — одни из самых сексуальных мужчин из всех знаков зодиака. Почему вы не женаты, не понимаю. Жить одному вам совершенно не свойственно.

— Боялся жениться и, тем более, заводить детей… — он опустил голову. — Из-за страха, что сойду с ума. Женщины-то были… случайные.

— Ну вот. Из-за этого у вас еще больший раздрай в душе. Вся энергия, которая могла бы расходоваться на семью и на дом, направлена непонятно на что. Вообще, постоянство — ваша суть. Даже в одежде. Думаю, у вас в шкафу висит несколько одинаковых рубашек…

— Дюжина, — он легко засмеялся. — Все — одного цвета… Зачем придумали тестирование, если есть вы? Спасибо вам… Теперь — к делу.

К делу им перейти не дали.

За окном возник полковник Лебедев. Сияющий, как бриллиантовая подвеска королевы. Постучал в стекло водителя.

— Ну, и что мне с тобой делать? — ласково поинтересовался он. — Под арест или сначала по сопатке?

— Да что хочешь, — с йоговским спокойствием ответил Конов. — Я всецело отдаю себя в твои чистые руки.

— Твое счастье, что я сейчас дико занят.

— Конечно, иди, работай. Ты не бойся, я же сам приехал. Никуда не уеду, да ты меня и не выпустишь. А поговорим мы потом, хорошо? Я сейчас, как видишь, тоже занят, — он показал на свою гостью.

Полковник, прищурившись, посмотрел на Марину… холодок пробежал по ее спине от этого взгляда. Так смотрят в прицел перед тем, как нажать на спуск.

Главврач заметил ее реакцию:

— Не бойтесь, Мариночка, он не причинит вам вреда.