— Когда я являюсь — мое личное дело! А вы… откуда у вас на отделении столько спирта?!

— Они же и притащили!

— Вы когда со своей Лидусей Рогозиной разговаривали, спичку не пробовали зажигать?

— За сестер отвечает старшая медсестра! — заведующая отделением показала на третью женщину, молчаливо мнущуюся рядом. — Как и за младший медперсонал! Графики дежурств не я составляю!

Старшая медсестра закрыла лицо руками.

— Вы графики ПОДПИСЫВАЕТЕ! — каркнула начмед во всю мощь легких…

Они так утомляют, эти скандалы, чуть было не ляпнула Марина, просачиваясь к кабинету Главного. И вдруг заметила, что господин Конов как раз появился в противоположном конце коридора.

Начальник летел — грозный, надутый, как петух; он размахивал руками, словно крыльями, — а рядом семенили, не поспевая, три здоровенные туши, каждая на голову выше: два санитара и медсестра. Все трое были из наблюдательного отделения, Марина их вчера видела: Кузя, Вася и Лидуся.

— Я слышать ничего не хочу! — говорил главврач. — Вас уволить мало! Такой позор на всю больницу!

— Ну, Федор Сергеич… — хором канючили санитары. — Ну, так получилось, Ну, случайно…

— Как получилось — следователю расскажете!

— Нас уже допросили, — вставила Лидуся. — Можно домой, Федор Сергеич? Не могу я тут больше! В обморок грохнусь.

— Похороним с почестями, дуреха! Сейчас распИшитесь, что с приказом ознакомлены, и делайте, что хотите!

Тут он заметил Марину.

Лицо его совершило ряд последовательных метаморфоз, остановившись в выражении искренней радости:

— О!.. Мариночка… Вас-то мне и не хватало для полного счастья.

Начмед, заведующая наблюдательным отделением и старшая медсестра уже закончили свару, — он встали чуть поодаль, ожидая, когда их позовут.

— Неужели я опять не вовремя? — спросила Марина насмешливо.

— Непобедимая страна! — всплеснул главврач крылами. — Вот вы — как вы сюда попали, дорогой мой человек?

— Ну… Профессия такая. Одни закрывают двери, другие их открывают.

Федор Сергеевич взял Марину под локоток и отвел к окну, подальше от чужих ушей.

— Признаюсь, я очень ждал вашего визита. Я обдумал ваши проблемы… и у меня есть, что вам сказать. Но всё это… — он обвел коридор рукой, — всё это так…

— Некстати, — подсказала Марина. — Это я вижу… Должна вас разочаровать — я пришла сюда не из-за своих проблем, не обольщайтесь. Я так понимаю, что мой герой… э-э… убежал?

— Поздновато вы это понимаете! — грянуло вдруг у обоих над ухом.

Офицер, впустивший Марину в больницу, подкрался неслышно, как кошка. И опять при виде его сердце дало сбой. И опять в ногах появилась легкая слабость…

— Паша? — удивился главврач. — Мне казалось, мы все обсудили… но если, впрочем…

Тот не слушал, обращался исключительно к Марине, причем, решительно не сдерживая чувств:

— Где вы раньше были? «Мой герой», надо ж так сказануть!.. Как он вообще у вас без команды из-под одеяла вылез?!

Паша, подумала она… Павел…

Главный врач пытался что-то вставить, как-то сгладить недоразумение, однако это привело лишь к тому, что мужчина переключил свое раздражение и на него тоже.

— Он у вас с нар не должен был вставать, Федор Сергеевич!!! Как ботва — корни на шконке пустить!!!

Марина восторженно смотрела на Павла.

Посмотреть и правда было на что: такая сила бушевала в нем, такая страсть, — животная, дикарская, неудержимая, — что хотелось закрыть глаза и, потеряв сознание, упасть ему в руки.