— Фамилия?

— Эминеску, ваше сиятельство.

— Род занятий?

— Меблированные комнаты с девушками. Содержу для вермахта и солдат короля Михая, да будет благословенно имя его.

— Зигфрид, — кивнул полковник в сторону Эминеску, — займись…

Обер-лейтенант вразвалку подошел к Эминеску и коротким сильным ударом сбил его с ног. Тот взвыл от боли и, тыкаясь в сапоги Зигфрида, принялся причитать.

— Замолчи! — рванул его за шиворот обер-лейтенант и поставил на ноги. — Ублюдок. Слушай и смотри внимательно. Сейчас приведут одного человека, которого ты должен знать. Расскажешь где, когда, при каких обстоятельствах ты видел его! Понял?!

— Да-да, господин… — пролепетал полумертвый от страха Эминеску.

При виде румынского солдата в окровавленной рубахе, который бессильно повис на руках толстого Эриха, он в ужасе закрыл глаза, но оплеуха, которую отпустил ему обер-лейтенант, быстро привела его в чувство.

— Знаешь его? Говори! — обер-лейтенант хищно оскалил зубы.

— Как же, как же… — Эминеску протер слезившиеся глаза. — Это господин Михай. Фамилии не знаю. Радист комендатуры…

Полковник Дитрих бывал в своем кабинете редко. Месяца три назад он перебрался в этот город с таким расчетом, чтобы быть поближе к линии фронта, но не упускать из виду и Бухарест. Полковник сидел за огромным столом, больше похожим на бильярдный, чем на письменный — даже обтянут зеленым сукном, — и довольно невнимательно просматривал свежие агентурные данные. Его взгляд часто задерживался на светло-коричневой папке; полковник хмурился и отводил глаза. Русская разведгруппа… Лейтенант Маркелов… Досадные промахи, нелепые случайности. И это в такой ответственный момент! На карту поставлена его карьера, блестящая репутация разведчика, наконец, судьба группы армий “Южная Украина” и даже рейха. Гром и молния!

Полковник в который раз открыл светло-коричневую папку. Донесения радиста при штабе группы “Велер”, который зафиксировал мощный передатчик в тылу и успел записать несколько цифровых групп неизвестного кода. Неизвестного? Черт возьми, как бы не так! Код и почерк радиста разведгруппы Маркелова, как установили специалисты абвера. Правда, код расшифровать не удалось, но разве это главное?

Полковник даже задохнулся от гнева на свою персону: вздумал доиграть заведомо выигранную партию! Старый идиот… Что стоило поступить по давно испытанной схеме: отдать русских Зигфриду, а затем в расход. И никаких хлопот…

Передатчик обнаружили только на исходе второй недели после его выхода в эфир: он был явно стационарным, но вычислить координаты местонахождения оказалось довольно сложно. Комендатура города — остальные варианты отпали.

Показания радистов, начальника радиостанции, дневального по казарме, девицы из “заведения” Эминеску, наконец самого Эминеску. Круг замкнулся. К сожалению, чего-либо добиться от радиста не удалось — Зигфрид перестарался…

Не хватало только одного звена в цепочке: как проникли русские в комнату связи? Впрочем, разве это так важно?

Полковник Дитрих поднял телефонную трубку.

— Я слушаю, Рудольф, — голос на другом конце провода был тихим и усталым.

— Господин командующий, — полковник собрался с духом. — Осмелюсь доложить…

Пауза чересчур затянулась. Дитрих с тревогой ждал, что ответит ему Фриснер. Наконец в трубке раздался шорох, и генерал заговорил все так же тихо, но с несколько иной, чем до этого, интонацией:

— Полчаса назад мне доложили, что русские предприняли наступление на флангах.