Они  не предают. Я имела в виду — они, а не мы.

— Да, это вроде аналитика, — ответила я, сплетая пальцы. — Бьянка отслеживала поток данных, мимолётно проскользнувших или весьма надёжных, во взаимосвязи, в определённой ситуации. Если она получала к ним доступ, это было во благо для всего мира. Трудилась годами, если это требовалось. Когда её работа подходила к концу, она могла предсказать в реальном времени критические моменты принятия решений: люди, источники новостей, сплетни — что угодно имело значение. Если появлялась возможность контролировать все особенности, указанные ею, не составляло труда утихомирить любую горячую точку не позднее чем через пару недель. Она всегда была права. Всегда.

— А искусственный интеллект с задачей не справлялся?

— Не настолько хорошо, как она. — Я слабо улыбнулась, вспомнив яркий блеск в глазах Бьянки и резко изогнутые в усмешке губы в тот миг, когда она наконец находила ответ.

«Понятно, — прошептала бы она, глядя на экран. — Вот вы и попались».

— Бьянке, можно сказать, практически удавалось предчувствовать ход человеческой мысли. Она знала, кто воспользовался намёком или указанием своих супругов, кто — своих любовников, кто — детей. Дай ей неделю там, где говорят на знакомом языке, она бы поняла, на кого из услышавших сплетни какие именно слухи повлияли и как эта цепочка привела бы к центру какой-то властной структуры, независимо от того, насколько глубоко была скрыта власть реальная. Это страшно.

Джо понадобилась минута, чтобы переварить сказанное. Она только плотнее завернулась в пальто и наблюдала за приближением берега, увенчанного кронами вечнозелёных деревьев.

— Вы были подругами? — наконец спросила она.

Я моргнула. Как можно объяснить свои отношения с тем, кто служил под твоим началом больше двадцати лет? Как распутать паутину, в которой переплелись долг и любовь?

Как можно объяснить свои отношения с тем, кто спас тебе жизнь?

— Да, — ответила я, потому что так было проще всего. — Мы были подругами.

— В таком случае я сожалею, что ты её потеряла.

— Благодарю, — произнесла я излишне любезным тоном. Я наблюдала, как Джо вверх-вниз покачивала ногой, отстукивая каблуком по полу какой-то тревожный ритм. Судя по всему, она ещё не исчерпала себя.

— И ты тоже этим занималась? Когда была стражем, ты тоже работала аналитиком?

Я вздохнула. За этот допрос с пристрастием мне было некого винить, кроме самой себя.

— Нет. Я была полевым командиром.

— Папа никогда нам не говорил, — подчеркнула Джо.

— Знаю, — согласилась я.

Красный каблук её сапога громко стучал об пол. У меня задёргался глаз. Ещё один звук всплыл из глубин моей памяти. Я почувствовала, как он режет слух, как действует на всё моё существо. Громкий стук. Я ощутила запах гари.

— Однако они так никогда и не покинули нас, — проговорила Джо. — Стражи. Их дух всё время витал в воздухе. Так бывает, когда чувствуешь запах, но никак не поймёшь, откуда его принесло.

Тот запах. Гарь. Я знала, откуда он пришёл — из прошлого. Останься. Останься со своей дочерью.  Я вздохнула:

— Ладно, Джо. Ты права. Нам следовало сказать тебе. Прости.

Она не поверила мне, но успокоилась, и в это мгновение я не желала большего. Позже я буду сожалеть об этом. В тот момент уже сожалела.