«Ты — призрак! Ты — ничто!»

— Ты сама не веришь в это, Тереза, — сказал он тихо. — Ты не можешь в это поверить.

Я резко пошатнулась и осела. Упала на белый стул. Они даже не позаботились о том, чтобы держать меня связанной. Это был Дилан. Снова со мной. Совершенно реальный. И я не могла сражаться с ним.

Дилан склонился передо мной:

— Всё хорошо, Тереза. Здесь нуждаются в нас. У нас целая новая планета людей, которые зависят от нас. Просто задержи Мисао на несколько часов, пока мы разберёмся, что делать.

Я с трудом подняла голову. Дилан улыбался мне, и я взяла его за руку. Они использовали меня. Так не удалось использовать меня даже искупителям. У меня ничего не отняли.

Мне подарили то, чего я хотела больше всего на свете.

Они. Кто они? Я пыталась заставить себя думать. Мне следовало знать. Мне надо было понять. Мне были известны имена. Мне было известно, кто это спланировал и привёл меня сюда. Мне было известно, кто взял в заложники Амеранда. Навсегда.

«Вы — Ториан Эразмус, — сказала я Дилану. — Вы — Великий страж системы Эразмус».

На какое-то мимолётное мгновение это был не Дилан. Это был седовласый мужчина в своём блестящем воротнике. И рука Дилана выскользнула из моей ладони.

Потом всё прошло. Только я и Дилан. Я снова держала его загрубелую ладонь в своей.

— Разве имя действительно играет какую-то роль, Тереза? — пробормотал он. — Я сейчас здесь, с тобой.

Я ответила не сразу, и он нахмурился, совсем чуть-чуть. И меня наводнила печаль. Холод. Одиночество. В глубине моего разума. И моей души.

Это было слишком. Слишком значительно. Это могло погубить меня.

Слишком значительно, чтобы быть правдой. Чтобы принадлежать мне.

Я снова схватила его руку и сжала её. Крепче, чем надо.

— Играет, — произнесла я сквозь сжатые зубы. — Ещё как играет, Ториан Эразмус.

И я представила седовласого мужчину в воротнике, указывающем на его высокий ранг. Представила клерков с их оружием. Мысли сформировались, обрели очертания, и я крепко держалась за них.

Меня этому обучали. Я годами работала со спутником, и я знала, как его представить. Могла нарисовать в своём воображении мир, в котором он должен был оказаться по моему желанию. Я провела в камере месяцы. Со мной был только Дилан. И тот мир — в утешение. Мне прекрасно удавался этот фокус.

Мои глаза прояснились, и я смогла видеть. По крайней мере, казалось, что смогла. Дилан исчез. В моих руках ничего не было. Ториан Эразмус сидел за своим столом. Губы застыли в мёртвой улыбке.

— Я могу вернуть его тебе, Тереза. — По-прежнему в моей голове звучал голос Дилана. Я никогда не слышала голос Ториана. У меня не было никаких воспоминаний, на которые можно опереться. — В любой момент. Просто назови его имя, и он — здесь.

«Нет».

Ториан сдвинул брови. Я обидела его. Обидела. И на меня накатила печаль. Отчаяние, открытое, непонятное. Как я могла обидеть этого человека? Я заставляла его держать Дилана подальше от меня.

«Кто вы?»

Он излучал терпение, глубокое и мудрое.

— Я — отец Фелиции Эразмус.

Шок лишил меня дара речи и способности мыслить. В меня свободно и беспрепятственно проникла его снисходительная сердечность.

— Я стал бессмертным примерно в то же время, что ваша Бьянка Файетт. Мне довелось наблюдать, как осуществились планы моей дочери и как потом провалились.

— Его гнев потряс меня. Это был праведный, справедливый родительский гнев. Его внуки, недостойные наследники любимой дочери, получили всё и всё потеряли.