Что возвращает нас прямо к началу.

Вот с такой логикой я имел дело, и, твою ж мать, это сработало.

Я ненавидел тебя, потому что был обязан что-то чувствовать к тебе, а о противоположности ненависти не могло быть и речи. Не в этой жизни. Влюбиться в девушку, которая ненавидела меня, которая думала, что я монстр, убивший медузу, и имела родственные связи с мужчиной, о котором я не желал вспоминать? Нет, спасибо. Одно твое лицо заставляло меня чувствовать себя беззащитным, поэтому пришлось проявить творческий подход. Чтобы выиграть в нашей войне.

Мы оставались незаконченным и очень личным делом друг для друга и всегда ходили по натянутому канату от ненависти до любви.

Но мы всегда были кем-то друг для друга, Лен.

Всегда будем.

Ты можешь двигаться дальше и выйти замуж за кого-то другого, родить ему детей и жить долго и счастливо, но ты никогда полностью не расстанешься со мной. И я оставлю этот маленький кусочек счастья и позволю себе насладиться им. Это моя половина пирожного. Мой единственный, идеальный летний момент на юге Франции, когда я впервые наблюдал за лицом девушки, которую буду любить вечно.

Потому что, Ленора Асталис, это любовь. Это всегда было любовью. Любовью со множеством маскарадных масок, извращенных поворотов судьбы и неприглядных уродливых истин.

Не знаю, куда я пойду дальше, но мне бы хотелось, чтобы ты была там.

Стажировка всегда принадлежала тебе.

Я шантажировал Гарри за то, что он сделал в той темной комнате. Поскольку у твоего отца был решающий голос, я убедил Гарри сказать ему, что дам что-нибудь взамен. Ты всегда являлась любимицей Альмы. Она выбрала тебя, но Гарри и Эдгар были большинством.

И поэтому мне кажется правильным, если ты согласишься выставить свою скульптуру в Тейт Модерн, поскольку стажировка должна была достаться именно тебе.

Твоя работа достойна и прекрасна, как и ты.

Хотел бы я быть достаточно сильным, чтобы не делать того, что необходимо.

Хотел бы я заполучить самую лучшую девушку на свете.

Потому что, Лен, она – это ты.

Ты и есть эта самая девушка.

Мое лучшее время.

Мое асимметричное, неидеальное, счастье.

Мое стихотворение Эдгара Аллана По.

Ты – мои Smiths и моя любимая книга фэнтези, мой брауни и летние каникулы на шикарном курорте. В моей жизни никогда не будет никого, похожего на тебя.

Именно поэтому ты заслуживаешь того, кто будет лучше, чем я.

Глава 28

Ленора

Недели перед выставкой были такими напряженными, что я иногда удивлялась, как это я не забывала дышать. На еду и сон я, конечно, наплевала.

Папа и Поппи все время поддерживали меня и находились рядом, отрываясь от своего собственного расписания. Словно видели огромную дыру, которую Вон оставил в моем сердце, когда собрал свои вещи и исчез. Никто из них не упоминал о нем. Его образ просто висел в воздухе, подвешенный на нитях жестокой надежды и трагической невозможности. Разбитое сердце имело особенный привкус, и он оказывался у меня во рту каждый раз, когда я пыталась выдавить улыбку.

Я работала на автомате, вносила последние штрихи в свою сборную скульптуру. Встречалась с кураторами, дизайнерами и координаторами выставок. Подписывала контракты, улыбалась перед камерами и рассказывала о своей работе людям, которые не скрывали собственного восхищения. У меня, так же как у Поупа и других подающих надежды молодых художников, брали интервью для журналов, местных газет и даже для Би-би-си.

Мы встречались с Поупом практически каждый день, он приходил в испачканной краской одежде и с выражением триумфа на лице.

Его творение было прекрасно.

По-настоящему прекрасно.

Мы ели шашлык, выпивали Айрн-Брю и обсуждали наши совместные планы на будущее. Участниками выставки объявили самых многообещающих молодых художников мира, и я была рада быть среди них.