В течение минуты я оценивающе на него посмотрела.

— Мистер Сермак, хотите знать, что я думаю?

На его лице медленно растянулась улыбка, как у нетерпеливой гиены.

— Оказывается, да. Хотелось бы услышать.

— Вы все продумали так, чтобы любой след «В» не привел к вашему дому. Думаю, это делает вас невероятно умным и изобретательным. Вопрос лишь в том, где вы храните наркотики и от кого их получаете. Не желаете меня просветить?

Пауль Сермак уставился на меня широко открытыми глазами, а затем разразился болезненно-звонким хохотом, который перерос в безудержный кашель.

Наконец прекратив ржать, он смахнул слезы с уголков глаз. Его пальцы оказались длиннее и изящнее, чем я ожидала. Словно руки пианиста достались низкорослому бочкообразному наркодилеру.

— Это что, нет?

— Мир бизнеса весьма хрупок. Есть воротилы, а есть комиссионеры. Еще простые, ничего из себя не представляющие торговцы.

— Такие, как ты?

— Как скажешь. Если я сейчас уделю слишком много внимания верхним ступеням, то нарушу равновесие, что вызовет недовольство начальства.

— Начальства в лице МакКетрика?

На секунду он замолк.

— А это кто?

Не знаю наверняка, но у меня возникло чувство, что его замешательство подлинное, и Сермак и впрямь не знает МакКетрика. К тому же, он признает все, кроме занятия непосредственно продажей наркотиков. Зачем начинать лгать сейчас?

Внезапно меня осенило, однако с такого рода мыслями спокойно по ночам не поспишь. Я внучка копа, и вампир, связанный с Домом Кадогана. Почему бы и не соврать мне, если он полагал, что вампиры не смогут тронуть его…или того, на кого он работал? А кто у нас единственная женщина, которую не позволит тронуть ГС?

Мне были нужны сведения, но я не хотела спугнуть его или Селину.

— Вы работаете один? — спросила его я.

— Большую часть времени, — осторожно сказал он, неуверенный, куда я клоню.

— С вампирами?

— Дорогуша, у меня есть сонная артерия. Учитывая природу наемников, предпочитаю связываться как можно с меньшим количеством вампиров.

— Вас видели с вампиршей по имени Мари.

Вместо ответа Пауль пристально посмотрел на меня. Видимо, он не заметил камеру безопасности.

Он храбрился, когда дело касалось «В», однако Сермак явно не желал признавать причастность Селины. Не знаю, говорило ли это о чем-нибудь или нет. А еще у меня заканчивались идеи.

— Я знаю, что, по твоему мнению, означает символ, — сказал Пауль.

— И что же?

— Название наркотика, — ответил он. — «В». И ты считаешь, что оно означает «вампир», не так ли?

Я умолкла на мгновение, удивленная, что он решил разоткровенничаться.

— Было дело, — в итоге выдала я.

Он указал на меня пальцем.

— Тогда ошибаешься. Это означает veritas. Так на латыни звучит слово «правда». Задумка в том, что наркотики должны напомнить вампирам, каково это быть истинным вампиром. Напомнить о традициях, летучих мышах, Трансильвании, фильмах ужасов и жажде крови. О жажде крови высшего сорта. И о драках. Никакой слабой, изнеженной человеческой чепухи. Выходить наружу и драться. «В» — подарок вампирам. Veritas. Правда, — повторил он. — Лично я ценю это.

Отвратительное философское объяснение.

— Откуда такое великодушие к вампирам?

— Это не великодушие, деточка. Я не говорю, что сталкивался с «В», но если бы столкнулся, то не участвовал бы в подобном по доброте душевной.