-  Да, - сказал он, - как же ты пойдешь? Патрули везде.

    Марина пожала плечами. Потом вдруг вспомнила, вынула из кармана браунинг и подала Андрису.

    -  Чуть не унесла, - усмехнулась она.

    -  Мадам, - сказал Юсуф, - через час-полтора мы развернем временный лагерь - где-то поблизости. Если можете, побудьте где-нибудь рядом.

    -  Хорошо, - сказала Марина. - Я побуду где-нибудь здесь.

    -  Меня зовут Юсуф Эсен-бей, запомните. Эсен-бей.

    -  Хорошо, - сказала Марина, - я запомню.

    -  Несколько дней будет особое положение…

    -  Спасибо, - сказала Марина. - Не заботьтесь обо мне.

    Глеба узнать было невозможно: красное, в пузырях и клочьях отставшей кожи лицо его лоснилось от мази, а подбородок подпирал марлевый валик толщиной в руку. Андрис опустился на колени рядом с носилками. Он уже знал, что произошло с Глебом: чем-то тяжелым его ударило в основание шеи и раздробило позвонки. У него были шансы выжить, но шевельнуть рукой или ногой он не сможет никогда.

    -  Глеб, - позвал Андрис. - Глеб, ты меня слышишь?

    Глеб шевельнул бумажно-белыми губами - пена в уголках рта, - потом лицо его свело судорожной гримасой, и распахнулись глаза. Глаза были отдельно от всего. Глеб опять шевельнул губами, и теперь Андрис расслышал:

    -  Прости.

    -  Ты о чем? - спросил Андрис.

    -  Прости. Прости. Я не знал, что будет так грязно. Прости.

    -  Да что случилось?

    -  В кармане, - сказал Глеб.

    Одет он был в серую охотничью куртку, и нагрудные карманы ее были сложны и объемисты, как портфели. Из одного Андрис выудил плоский карманный «Корвет», из другого дискет-блок.

    -  Это? - спросил Андрис.

    -  Это, - сказал Глеб. - Пароль - «Вэйлэйер». «Вэй-лэй-ер», запомни. Ты все узнаешь. Сам решишь, что с этим делать. Не знаю. И прости, я не сразу понял, что к чему. Только… недавно… - он вдруг замолчал, глаза закатились, рот приоткрылся. Андрис схватил его за руку - пульс был.

    -  Надо что-то делать, - сказал Андрис. - Надо же с ним что-то делать…

    -  Его уже смотрел врач, - сказал Юсуф. - Его перевязали. Пойдем.

    -  Но… - Андрис знал, что все бесполезно.

    -  Три тысячи раненых, - сказал Юсуф. - В городе. За ночь. И две больницы. Военный госпиталь развернется только вечером.

    -  Я понимаю, - сказал Андрис.

    Все было так, как он предполагал, да и все остальные тоже предполагали, просто стоило убедиться. Трубы отопления когда-то - когда? - перерезали и заварили, и потом к одной из них через компрессор подвели газ из магистрали, а второй компрессор качал воздух. Все обгорело и оплавилось, но понять можно. Пустых кислородных баллонов, как было в Стингли, не оказалось, впрочем, о том, что кислород не использовали, можно судить и по мощности взрыва; в том же Стингли, где в систему отопления закачали кислородно-пропановую смесь, в доме выломало кирпичные стены - под окнами, там, где радиаторы… Здесь просто разлет осколков и последующий пожар.